Есть ли ему дело хоть до чего-то, кроме законного наследника крови Алдаранов?»Затем, с некоторым запозданием, Эллерт взглянул на происходящее с другой стороны. «Нет, не только дом Микел виноват во всем, — подумал он. — Донел тоже виноват, ведь он не отправился к приемному отцу, когда они с Ренатой полюбили друг друга, и не попросил у него разрешения на брак. И я виноват, раз выполнил просьбу найти какую-нибудь юридическую лазейку для Довела. Именно я натолкнул лорда Алдарана на мысль, что Донел и Дорилис могут пожениться, даже если брак будет фиктивным. А потом мой чертов ларан заставил меня удержать Довела! Я снова испугался события, которого могло и не произойти! Мой ларан навлек на нас это несчастье. Теперь я обязан наконец овладеть им и узнать, что случится на самом деле, отбросив все лишнее».Эллерт слишком долго отказывался от своего дара. В последние месяцы он тратил большое количество энергии, стараясь не видеть ничего , жить одной минутой, как жили другие, не позволяя себе отвлекаться на изменчивые и соблазнительные возможности многочисленных вариантов будущего. Необходимость открыть разум страшила его. Однако он должен был это сделать.Хастур закрыл дверь от непрошеных гостей и начал готовиться, призвав на помощь всю свою выдержку. Наконец он вытянулся на каменном полу, закрыл глаза и начал проделывать неварсинские дыхательные упражнения. Борясь с подступающей паникой — этого делать нельзя, он семь лет учился не делать этого! — опустил защитные барьеры и потянулся лараном вовне.На мгновение на него обрушилось прошлое и настоящее, все деяния предков, свершившиеся к этому моменту. Эллерт видел женщину, гулявшую у побережья Хали, — женщину несравненной красоты с мерцающими серыми глазами и серебристыми волосами чири; он уловил воспоминания о лесах и горных пиках; видел другие звезды и планеты, видел мир с желтым солнцем и единственной бледной луной в небе; смотрел в черную ночь космоса; умирал в снегу, в огне, в безвоздушном пространстве, тысячекратно претерпевая муки агонии; сражался и погибал на бранном поле; видел себя скорчившимся в позе зародыша, наглухо отгородившимся от внешнего мира, как едва не произошло на четырнадцатом году его жизни. За один потрясающий миг он прожил миллионы жизней. Эллерт чувствовал, как тело содрогается в корчах ужаса, умирает… услышал свой дикий крик и понял, что сошел с ума и никогда не вернется обратно… Потом слабо боролся, пытаясь захлопнуть открытые им ворота и понимая, что уже слишком поздно…И вдруг снова стал Эллертом Хастуром. Жил лишь единственной, теперешней жизнью — другие навсегда остались в прошлом или затерялись в дымке будущего. Но в этой жизни (какой скудной она казалась после столетий прошлого и будущего!) все еще имелись бесконечные возможности, накладывавшиеся друг на друга. Каждым своим поступком Эллерт создавал одно будущее, а другое уничтожалось навеки. Он мог избрать путь силы и доблести, превзойти Дамона-Рафаэля во владении мечом, стать любимейшим сыном своего отца… Мог каким-то образом устроить так, чтобы Дамон-Рафаэль умер в детстве, и стать единственным наследником… Он мог навсегда остаться в мире и безопасности в стенах Неварсина, лишенный наследства… Он мог погрузиться в мир искушений, бесконечного наслаждения и плотских утех в объятиях ришья… Он мог собственными руками задушить отца, мстя за униженную гордость… Мало-помалу, пробираясь через многоплановое прошлое, Эллерт осознал неизбежность шагов, которые привели его к этому мгновению, к этому перекрестку.Теперь он стоял у критической черты, куда привели его прошлые решения, вольные и невольные. Новый выбор должен быть сделан с полным пониманием того, к чему он может привести. Эллерт принял ответственность за все, что ему предстояло совершить, и начал осторожно заглядывать вперед.В сознании промелькнули слова Дорилис: «Это похоже на горный ручей. Если я набросаю в русло большие камни, вода будет огибать их. Она может зайти как с одной, так и с другой стороны, но я не могу заставить воду повернуть вспять…»Его обостренное восприятие постепенно начало нащупывать границы будущего. Эллерт сразу же увидел перед собой возможности, которые Донел мог принять либо отвергнуть. Видел, как Донел забирает Ренату и тайком уезжает из Алдарана; видел, как Донел берет Дорилис в жены и заводит сыновей-недестро от Ренаты. Видел, что дом Эрленд Лейнье может объединить свои силы со Скатфеллами против Алдарана, требуя возмездия за оскорбление, нанесенное его роду. (Можно бы предупредить Ренату, но станет ли она обращать на это внимание?) Снова и снова перед мысленным взором Эллерта вставали армии Скатфелла, осаждавшие замок Алдаран, ожесточенная битва… Он видел и более отдаленные возможности. Лорд Алдаран мог действительно скончаться от сердечного приступа или на долгие месяцы впасть в бессознательное состояние, оставив Довела справляться с клубком проблем… мог выздороветь и отогнать Скатфелла превосходящей мощью своих сил… мог каким-то загадочным образом примириться с братом… Эллерт видел Дорилис, умирающую от пороговой болезни в последнюю неделю зимы… видел ее умирающей при рождении ребенка, отцом которого был Донел, нарушивший свою клятву… видел ее живой и здоровой, подарившей Донелу сына, который унаследует лишь ларан рода Алдаранов и умрет в ранней юности от пороговой болезни…Медленно, мучительно Эллерт заставлял себя искать верный путь в мешанине возможностей. «Я же не Бог! Как я могу узнать, какое будущее будет лучшим? Я могу лишь сказать, какое будет наименее мучительным для Донела и Ренаты, которых я люблю…»Потом, против своей воли, юноша увидел собственное будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135