— скомандовал Рани. — Всем спать. Ланс, заступаешь на вахту первым. Через два часа разбудишь Марка, он тебя сменит. Стрелять без предупреждения на любой шорох: свои здесь не ходят.
Мои спутники немного повозились, устраиваясь на ночь, и вскоре всё стихло. Я остался наедине с собой, и вдруг осознал, что ночь нежна и прекрасна. Негромко стрекотали насекомые. Изредка пролетали большущие светлячки, неоновое мигание которых напомнило мне бортовые огни самолётов. Лёгкий ветер сдувал дневные заботы: казалось невероятным, что в это самое время шесть человек спят и видят, как моя голова — самый ценный трофей предстоящей охоты — летит на землю после залихватского удара меча.
— Скажи, Джой, почему ты пошёл вместе с нами? Ведь это опасно, это смертельно опасно! — услышал я тихий шёпот Ил и от неожиданности даже вздрогнул. Ночная тишина и каменные стены создавали удивительный эффект: казалось, губы девушки произносят эти слова прямо возле моего уха.
— Я пошёл не с вами, я пошёл с тобой, — также шёпотом ответил солдат.
— Но ведь ты мог этого не делать. Был бы сейчас в безопасности...
— Хочу быть рядом с тобой. Ты мне нужна.
— Почему именно я? Ведь не такая уж я и раскрасавица. Вокруг столько красивых девушек и женщин... Такому видному парню, как ты, стоит только лишь прищёлкнуть пальцами, как их набежит столько, что придётся отбиваться.
— Я солдат, а солдаты предпочитают завоёвывать, а не отбиваться, — пошутил Джой.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно... Если серьёзно, то других я просто не вижу. Все эти долгие месяцы я всё время вспоминал о тебе. И каждый раз сердце сжималось. Мучительно-мучительно. А вчера, когда я увидел тебя здесь, оно чуть не выпрыгнуло наружу.
Сообразив, что я сейчас могу стать невольным и, возможно, нежелательным свидетелем любовного признания, я пошевелился, произведя лёгкий шум, и слегка кашлянул. Однако эти двое по-прежнему не обращали на меня и малейшего внимания. Что ж, их дело. По крайней мере, они знают, что я их слышу.
— И что это означает? — преувеличенно наивно спросила Ил.
— Это означает, что я очень заволновался, увидев тебя.
— А почему?
— Почему? Потому что правы фигляры и стихотворцы: есть на свете Любовь, чувство, когда жизнь и счастье другого человека становятся тебе дороже собственных. Ил, я люблю тебя. Тебя и только тебя. И не нужны мне те другие тысячи женщин, которые бегут на щёлканье пальцев.
— И я, Джой... и я люблю тебя. Я хочу всегда быть с тобой. Рядом. Близко. Близко-близко. Всегда, сколько бы жизни нам ни отмерили Тот либо Другой.
— Сколько бы ни отмерили... — эхом повторил Джой. — Может быть, эта ночь — последняя в нашей...
— Тс-с-с! Не говори ничего. Просто обними меня и люби, как в последний раз. И сколько бы ни было отпущено нам мгновений любви, мы будем чувствовать каждое из них как последнее... Да?
— Да, любимая.
Шёпот стал неразборчивым, сбивчивым, понятным лишь для двоих, прерывающимся судорожными вздохами и тихими постанываниями.
Я думал, что эти двое вообще сегодня спать не будут. Но нет, очень скоро они утихли, заснув, вероятно, в объятиях друг друга. Говорю «вероятно», потому что видеть этого не мог: стемнело так, что огоньки светлячков стали резать взгляд. Если сначала сквозь тихо плывущие облака хоть изредка проглядывал туманный абрис ночного светила, то сейчас наползла огромнейшая чёрная туча, погрузив всё в полнейший мрак. И мне вдруг очень захотелось увидеть луну. Как в детстве, представив себя волшебником, я вытянул вперёд руки ладонями в стороны (всё равно никто не видит!), и стал мысленно раздвигать тучи...
...Этого не могло быть, но это происходило: тучи расходились туда, куда я сдвигал их руками! Те, что по ветру — чуть быстрее, против ветра — чуть медленнее. Совпадение? Или... Я опустил руки. Разрыв в туче быстро затянулся. Я вновь попробовал расчистить небо. И вновь получилось!
«Рог Воды дает тебе свое имя и покровительство. Отныне имя тебе — Водорог», — всплыло в сознании. Вот это да! Так значит, это не пустые слова! Вода дала мне имя, вода оказывает мне покровительство, вода повинуется мне! Я закрыл глаза и расслабился. Мне показалось, что я сейчас должен что-то ощутить. И не ошибся. Каким-то внутренним взором я увидел всю окружающую меня живую воду. Легко проплывали надо мной облака и тучи. Колокольчиками звенели капли росы на камнях. Невдалеке облегчённо вырывался из недр горы маленький ручеёк чтобы, покрутившись в крошечном озерце, тут же ринуться в непроглядную бездну пещеры. А вдали что-то незлобиво ворчал старик Океан. И от всего этого ко мне устремлялась добрая, подпитывающая меня энергия.
А потом я развлекался. Сначала сделал дырку в облаках в виде круга, потом в виде квадрата. Квадрата мне показалось мало, и я превратил его в «пифагоровы штаны». После я разогнал все тучи, оставив лишь небольшое облачко, которому и стал придавать всевозможные формы: бегемота, самолёта, жирафа. Лучше всего у меня получился пыхтящий паровозик, у которого даже крутились колёса, а из трубы шёл дым колечками.
И тут грянул гром. Естественно, вместе с молнией, подобной которой я не видел: от горизонта до горизонта небо покрылось циклопическим неводом невероятной яркости, треск раздался такой, будто разом порвали несколько тысяч железных листов. Все мои спутники тут же вскочили как подброшенные, сжимая в руках оружие. Разряд, казалось, ещё большей силы, повторился вновь. Все, как по команде, осенили себя Святым Косым Крестом в Круге. Последующие три разряда, не столь масштабные, как предыдущие, имели чёткие очертания. Они просверкали в абсолютно чистом небе, на расчищенном мною пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110