Продвигался в основном по верху, но пару раз пришлось спуститься в расщелину и подняться вновь. Неожиданно выстрел раздался прямо у меня под ногами. Я лёг, подкрался к краю скалы, осторожно выглянул и понял, что успел к одной из финальных сцен охоты. Так, по крайней мере, думал обляпанный красной краской атак-редер, которого я увидел внизу прямо под собой. Держа карабин наизготовку, он осторожно приближался к камню, за которым укрылся Авер. Метрах в четырёх за охотником, держа камень под прицелом, двигались два автоматчика. На их мундирах тоже виднелись следы краски. Сверху мне было хорошо видно, как Авер пытается левой рукой вставить в автомат новый магазин. Правую, пробитую пулей выше запястья, он прижимал к груди, отчего по куртке расползалось большое кровавое пятно.
— Та-ак, ребятки... Правила нарушаем? Ну, что ж: свисток и красная карточка! — тихонько проворчал я и, сняв свой автомат с предохранителя, прыгнул «солдатиком» на предводителя. Успев на лету дать несколько выстрелов по одному из сопровождающих, я ударил ногами атак-редера и, изменив тем самым угол падения, мощным сальто ушёл в сторону. Автоматчики держали пальцы на спуске, поэтому в ответ сразу же прозвучали две длинные очереди. Однако одна из них просвистела высоко над моей головой, а вторая вообще ушла в никуда, так как Неутомимый, поражённый пластиковыми пулями, нажал на курок конвульсивно, от болевого шока. По второму автоматчику я уже стрелял из положения лёжа, но автомат сделал два выстрела, после чего его заклинило. Впрочем, и этого хватило: обе пули попали в цель. Со стороны сопровождающих опасности ждать не приходилось — оба лежали без сознания. Я обернулся к атак-редеру.
Если бы я попал ногами туда, куда намеревался — в основание шеи — то имперский маршал уже бы никогда не встал. Однако автоматная очередь изменила траекторию моего прыжка, и я немного промахнулся. Атак-редер, морщась от боли и держась за ушибленное правое плечо, поднимался с земли, оглядываясь в поисках своего карабина. Но тот отлетел далеко в сторону, и добраться до него я бы не позволил. Поняв это, атак-редер перевёл взгляд на меня.
— А-а, так вот кто это, — произнёс он хрипло, но вполне по-ланельски. — Как говорится, на хорошего охотника и зверь сам выбегает.
— Кто здесь зверь, это ещё вопрос, — возразил я. — Это только звери не признают ни договорённостей, ни правил!
— Правила отменены. Впрочем, одно осталось: пост главнокомандующего за твою голову, — с этими словами он вытащил из ножен Меч, обоюдоострое лезвие которого, ярко блеснувшее на солнце, оказалось необычайно плоским, и что-то нажал на рукояти. Тотчас всё лезвие по периметру загорелось ярким сиянием, хорошо видимым даже при полуденном солнце. Он двинулся на меня, так быстро вращая Мечом, что клинка не стало видно: казалось, перед атак-редером порхает огромная огненная бабочка.
Я схватил заклинивший автомат за дуло, и попытался воспользоваться им как дубинкой. Однако после первого же соприкосновения с огненным Мечом моё оружие распалось на две части, хотя удара я почти не почувствовал. «Бабочка» крутилась уже почти рядом с моим лицом и казалась непробиваемой, когда у меня включилось состояние боевого транса и время замедлилось. «Бабочка» пропала. Остался Меч, который вращался хотя и быстро, но не настолько, чтобы не найти бреши в обороне. И в это время я увидел, как к голове атак-редера приближается пуля и разбивается об неё, растекаясь большим красным пятном. Голова маршала медленно наклонилась вперёд, затем также медленно откинулась назад (в реальном времени — просто мотнулась), а движение Меча ещё более затормозилось. После дошёл и звук выстрела, очень протяжный, вибрирующий и медленно затухающий. Улучив момент, я рванулся вперёд, схватил атак-редера одной рукой за плечо, другой — за предплечье и крутанул, намереваясь вывернуть его руку за спину. Не учёл я только одного: необычности его оружия. Меч в выворачиваемой руке, легко чиркнув, перерезал атак-редера пополам. Нижняя половина, постояв ещё несколько мгновений, рухнула на землю. Верхнюю половину я растерянно держал перед собой, а из неё потоками лилась кровь, заливая мне штаны и сапоги. Атак-редер недоумённо посмотрел на меня, затем перевёл взгляд вниз. Его брови удивлённо дёрнулись, а затем глаза закрылись, голова упала на грудь. Меч выпал из мёртвой руки и, легко разрубив в падении крупный валун, всё так же сияя, остался лежать на земле.

* * *
Неутомимые, уверенные в том, что самое тяжёлое последствие охоты — испачканный мундир, боевых кирас на охоту не одевали: зачем таскать лишнюю тяжесть? В нашей короткой схватке это обстоятельство сыграло против них. Сейчас, кряхтя, охая, то и дело потирая ушибленные пулями места, они таскали камни, возводя из них последнее пристанище для своего бывшего командира. Я сидел на валуне и методом научного тыка пытался разобраться с тем, как включается и выключается Меч: на рукояти располагались всего три кнопки, но нажимать их, по-видимому, следовало в определённой последовательности. Карабин и автоматы пленных лежали рядом. Авер, уже перевязанный, бледный от большой потери крови, сидел неподалёку в тени скалы. Я вёл допрос Неутомимых, не прерывая их трудовой деятельности. Скрывать им было нечего, так что отвечали они охотно, хотя и через силу: ушибленная грудь давала о себе знать.
— Хочется мне знать, браво-ребятушки, — я произвёл очередную серию тыканий в кнопки, — что ж вы это так безобразничать стали, не по правилам биться? Ваш атак-редер, густо измазанный краской, должен бы уже идти с повинной к императору, повесив буйную головушку, а он продолжал на людей кидаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110