— На моей памяти пришествие одиннадцати Предназначенных. Однако ж Громорога среди них не было. Видать, зело давно это было.
— Как — одиннадцати? — удивился я. — Ведь Рогов-то всего девять!
— Предназначенные — не боги. А Предназначение не продляет жизнь, скорее, наоборот. Когда кто-то из них уходит, Девятирог даёт об этом знать. Сейчас на Ланеле только пятеро Предназначенных.
— А где ещё двое?
— Неведомо. Даже о Громороге и Камнероге я узнал только от тебя.
В это время раздался осторожный стук в дверь. Она приоткрылась, в комнату заглянул один из слуг и сказал:
— Там это пришло... Бепо евойное... Хозяина хочет видеть.
— Передай: пусть подождёт, скоро выйду, — сказал я и, когда слуга ушёл, продолжил. — У меня осталось два вопроса: что такое Камень Ол, и где он находится?
— О том не ведаю, — ответил старик.
— Жаль. Однако я предполагаю, кому это известно: Четыреста Двадцать Первый. Именно из-за него вся каша заварилась. Я хотел бы его видеть.
— Опасаюсь, что господин Есуча того не позволит. Лэд Вольф-оди-тун разыскивается. О том, что он находится здесь, знают очень немногие, и если ты упомянешь имя Вольфа, господин Есуча может быть разгневан...
— Но мне необходимо встретиться с ним!
— Я думаю, Ланс, сейчас это для тебя невозможно.
— А я думаю, что именно сейчас и именно для меня это очень даже возможно. — Я пошарил в своей сумке и, найдя накладной ноготь атак-редера, прилепил его на палец. Затем подошёл к столу, взял молоточек и ударил в гонг. На пороге возник сумрачный Касерен.
— Господин Есуча дома?
Касерен молча кивнул.
— Пригласи его сюда. Передай, что его желает видеть лад-лэд Олин Апри.

* * *
Лэд Вольф-оди-тун возлежал на огромном шёлковом ложе с россыпью разнокалиберных подушек, подушечек и думочек примерно в той же позе, в какой я увидел это тело впервые. Правда, с того времени оно значительно прибавило в весе. И не мудрено: все свободные места в комнате были заставлены подносами со всевозможной снедью. Четыре довольно миленькие прислужницы всячески ублажали его, всеми возможными и невозможными способами добиваясь, чтобы он побольше кушал. В настоящий момент они облизывали его. В самом прямом смысле — от пяток до макушки. Причём делали они это с экзальтическим наслаждением фанатичек.
— Ну, что там ещё? — повернул он в сторону дверей и без того не аленделоновскую физиономию, дополнительно обезображенную капризной гримасой. По знаку Есучи, который почтительно сопровождал меня с эскортом слуг, прислужницы словно растворились в воздухе. Затем и сам Есуча со слугами деликатно вышел, и мы остались вдвоём.
— Ну, здравствуй, брат Вася! Узнаёшь брата Колю? — весьма вольно процитировал я Ильфа и Петрова.
— Какой ещё брат? Нету у меня братьев.
— Хорошо. Тогда по-другому. Узнаёшь брата Четыреста Двадцать Первого?
— А-а, это ты! — признал он меня наконец. — Не думал, что снова тебя увижу. Что-то ты не слишком аккуратно с телом обращаешься: сдал, постарел. Зачем ты здесь?
— Вижу, ты мне не слишком рад. Откровенно говоря, я пришёл тоже не потому, что очень соскучился. Как выяснилось, за тобой имеется небольшая задолженность, весьма и весьма осложнившая мне жизнь. Но я не буду на тебя обижаться, если ты как можно искреннее ответишь на два вопроса. Отвечаешь честно — и больше мы никогда не встречаемся. Согласен?
— Ну? — ответил он неопределённо и настороженно.
— Что из себя представляет Камень Ол, и где он в настоящее время находится?
— Какой камень? О чём ты? — говорил он тоном спокойным, но глаза его забегали.
— Тот самый, из-за которого меня схватили твои бывшие сослуживцы, прогнали через «пытальник», а потом, так ничего, естественно, и не узнав про камень, зачислили в «тушканчики».
Он поморщился, очевидно, весьма ясно себе всё это представив.
— Но ты же, как я вижу, сбежал от них. Так чего ж тебе ещё надо?
— Нет, это чего ТЕБЕ ЕЩЁ надо? Возлежишь тут падишахом, девочки твои желания на лету ловят. «Совершенно другая жизнь, лишённая страхов и каждодневных забот», как я и обещал. У тебя есть какие-то проблемы по моей вине?
— Нет.
— Будут, — пообещал я.
— Да что ты сможешь мне сделать? — довольно нагло ухмыльнулся он. — Дом полон преданных слуг и вооружённых охранников.
— Настолько преданных, что не побоятся напасть на лад-лэда? — Серебряным ногтем я поймал лучик от светильника и направил ему в глаз.
— Ты — Всесветлый? — опешил он. — Мечпредержащий? Приближенный к императору?
— А как же! Приближенный, и даже очень! — кивнул я. — Только вот, понимаешь, какая получается история: приближен-то я с другой стороны. Я его враг номер один.
— Да уж... — пробормотал Вольф. — Когда воюют два Мечпредержащих, место между ними — не самое безопасное.
Он пошарил рукой под одной из подушек и, достав оттуда маленькую ладанку, с сожалением отдал её мне. Внутри лежал плоский, абсолютно чёрный, словно выточенный из эбонита камень в форме правильной восьмиугольной звезды, толщиной около полутора и диаметром около трёх сантиметров. Вроде бы ничего особенного. Однако, стоило мне взять его в руку, как поверхность камня на несколько мгновений запереливалась золотистыми искорками. От неожиданности я чуть не выронил его.
— Что это? — испуганно спросил Вольф. — У меня он никогда так...
Я почувствовал, что Меч, заткнутый за пояс, немного нагрелся. Эге! Не простой это камушек! И уж точно не из-за ювелирной ценности так упорно разыскивает его император! Не иначе, это тоже часть наследия Иных Людей.
— Что ты знаешь об этом камне? — спросил я.
— Его ещё называют Камень Здоровья и Бессмертия. В Суонаре говорят, что хозяин этого камня никогда не болеет и не умирает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110