— Мне много чего известно. И я могу поделиться с тобой своими знаниями, но при одном условии.
— При каком? — подозрительно спросил лейб-лекарь.
— Все силы, всю оставшуюся жизнь ты должен положить на то, чтобы исправить сделаное тобой, вернуть несчастным бепо радость отцовства и материнства.
— Не знаю, как и быть, Светлый... — лэд Тико развёл руками. — Конечно, в принципе такое возможно: мои исследования это подтверждают. Но сделать это без лаборатории, без помощников...
— Лаборатория у тебя будет. Помощников найдём. Кстати, вот первый, — я указал на А-Ту.
— Бепо? — удивился лейб-лекарь. — Но бепо запрещено...
— Выброси из головы: в Одессе этот запрет не действует. К тому же, кто более рьяно может взяться за решение этой проблемы, как не бепо?
— Утверждение не лишено здравого смысла. Что ж, задача поставлена...
— И ещё один вопрос меня интересует. Нейроперекоммутацией Неутомимых тоже ты занимался?
— Было бы глупо отрицать, потому что делается это на «омолодителе», а управляться с ним умел только я.
— Скажи, а обратную операцию ты бы смог сделать? В моей армии служат несколько человек из бывших Неутомимых, которые приближаются к критическому возрасту. Я бы очень не хотел их потерять.
— Да, я бы смог это сделать. Мало того, я единственный человек на Ланеле, который бы смог это сделать, хотя это и потребовало бы неимоверных усилий. Безусловно, я бы помог тебе, лад-лэд, но — увы! «Омолодитель», существовавший в единственном экземпляре, вместе со всем Подземным Городом погребён внутри скалы при землетрясении.
— Подземный Город цел, и я имею туда доступ, — сообщил я лейб-лекарю и увидел, как побледнело его лицо. — Так ты поможешь мне?
— Нет... — с трудом выдавил он из себя.
— Однако ж, лэд! Обещать что-либо, зная при этом, что выполнения обещанного с тебя не потребуют — это как-то не благородно!
— Я больше не хочу этого делать! На одну операцию по нейроперекоммутации требуется энергия двух человек. Вся! — слабым охрипшим голосом произнёс лейб-лекарь. — Ты готов к этому, Светлый? Готов пожертвовать жизнью двоих, чтобы излечить одного?
Я в задумчивости прошёлся по каморке:
— Двоих... То есть, ты подключал их к «омолодителю» по очереди?
— Да. И только иногда, очень редко, второй оставался в живых.
— А если в качестве доноров для операции взять не двоих человек, а двадцать? Двести? И от каждого взять лишь понемногу энергии, жизненной силы?
— Ну конечно же! — его лицо прояснилось. — Это так просто! Почему же я сам не пришёл к этому выводу?!
— У тебя не было такой цели.

* * *
Итак, это не вымысел и не слухи: вакцина от бесполия действительно существует. То, что её мало — не проблема: на «ксероксе» препарат можно будет размножить в любом количестве. Главное — раздобыть образец, который находится в Суонаре, в лаборатории лейб-лекаря. Проникновение на территорию имперской столицы стало насущной необходимостью. Но как это сделать? Именно этот вопрос со всех сторон рассматривался на заседании Генштаба. Первый путь — тайный подземный ход — более недоступен. Дима предложил применить уловку врага и попасть в Суонар под видом конвоя. Однако, вспомнив простреливаемый со всех сторон коридор за воротами Большой Стены, я напрочь отверг этот план. Оставался ещё лифт, но он бдительно охранялся. Спуститься по нему, не устроив переполох, невозможно. К тому же, управлялся лифт снизу. А ну как остановят нас на середине? Что тогда делать?
— Так ведь спускаться — это тебе не подниматься! — высказал своё мнение Петя. — Проще простого: по верёвочке!
— И ты сможешь найти надёжную верёвку длиной в полтора силя? — спросил я. — Даже если бы мы нашли такую, то спускаться в целях безопасности пришлось бы поодиночке. Сколько времени это займёт? И будет ли уверенность в том, что внизу не поджидает дюжина-другая арбалетчиков, которая превращает в дикобраза каждого, кто спустится? Нет, вариант с верёвкой нам не подходит. Проникнуть в Суонар необходимо быстро и всем сразу. Но в одном ты прав: спускаться — не подниматься. Твои слова натолкнули меня на одну идею.

* * *
На «изобретение» парашюта ушло несколько дней, в течение которых на большом пляже мы организовали целое небольшое производство. Я раскраивал Мечом лежащие на песке полотнища впрок наштампованных палаток, а два десятка мобилизованных для этого женщин сшивали куски воедино.
Вся моя идея чуть не накрылась большим медным тазом, когда встал вопрос: из чего делать стропы? Пеньковые верёвки, которые использовались в крестьянском хозяйстве, решительно не годились, а капроновых, естественно, взять негде. Я в задумчивости расхаживал взад-вперёд по берегу моря (на ходу мне всегда лучше думается), а женщины отдыхали, ожидая дальнейших моих указаний. Они о чём-то болтали между собой, а одна из них, молоденькая симпатичная девушка по имени Ду, пользуясь свободной минуткой, принялась расчёсывать костяным гребнем свои роскошные, волнами ниспадающие ниже колен огненно-рыжие волосы. Я невольно залюбовался ею. Чем-то она мне показалась похожей на эллинку из Древней Греции. Наверное, точно так же много веков назад юная гречанка расчёсывала свои роскошные локоны на берегу Средиземного моря, а потом, в минуты грозной опасности для своей Родины, вместе со своими соотечественницами без колебания остригла их и отдала мужчинам, чтобы те свили из них верёвки и починили снасти боевых галер.
Стоп! Верёвки! А ведь это выход! Если из волос сплести шнур, — именно сплести, а не свить! — получится как раз то, что требуется. И при этом совершенно не обязательно стричь всех женщин Одессы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110