— Да какой он Маг! — разозлилась тетка. — Дурак он, а не Маг. Вечно где-то шляется, а я сижу и жду как дура. Никакой он не Маг, — чуть теплее повторила она, увидев, как намокли Никиткины глазенки.
— А как же чудеса? — спросил Никитка, чуть не давясь слезами.
— Какие чудеса?
— Он ключи из-под земли достал, они сами ему в руку прыгнули.
— Глупый, — пожурила тетка. — Да разве ключи сами прыгают? У него небось магнит в руке был.
— А дверь? — поинтересовалась Светлана Петровна.
— Какая дверь? — не поняла тетка.
Светлана Петровна пересказала историю с вором, и тетка расхохоталась:
— Да вам просто вор неопытный попался. Сопляк какой-то. Вам радоваться надо, а вы… Вы же взрослые люди. И верите в подобные глупости?
— Это не глупости! — Никитка заплакал, дернулся к ненавистной тетке, что посмела обидеть его любимого друга, но Маг перехватил его.
— Никитушка, успокойся, — голос его был тихим и ласковым. — Пойдем, я тебе кое-что расскажу.
— А ты не уйдешь с ней?
— С ней? — Маг усмехнулся. — С ней не уйду.
Никитка успокоился, и они скрылись в детской. Три пары глаз проводили их, потом Лев Борисович и Светлана Петровна перевели взгляды на жену Мага.
— Идемте, идемте на кухню, — приглашающе замахал руками Лев Борисович. — Может, вы нам все-таки расскажете, что здесь происходит.
— Кто она? — всхлипнул Никитка, когда Маг затворил дверь в детскую.
— Моя жена, — пожал плечами Маг.
— А разве у магов бывают жены? Или ты не Маг?
— Бывают. И я самый настоящий Маг.
— А она говорила…
— Забудь то, что она говорила, — посоветовал волшебник. — Ложись спать, утро вечера мудренее.
Никитка засопел и стал раздеваться. Волшебник смотрел на Никитку, потом перевел взгляд за окно, где в черном ночном небе зажигались звездочки. Там за окном засыпал город, гася огонечки окон. Сколько этих окон, и за каждым окном жизнь, свои характеры, свои судьбы. А сколько этих окон в домах, домов в городе, городов в мире… И сколько маленьких мальчиков и девочек всхлипывают в подушки, потому что в мире что-то не так, что-то несправедливо. А все считают эти несправедливости нормой, и никто не задумывается над детским горем, относя слезы на счет усталости и капризов.
— Значит, она обманула? — голос Никитки оторвал Мага от ночи за окном.
— Почему?
— Ну если ты говоришь, что ты Маг, и это правда, а она говорит, что ты не Маг… Значит, она говорит неправду?
— Она говорит правду.
— Значит, ты не Маг?
— Маг.
— Но как же так?
— Я Маг, это правда. А она думает, что я не Маг, и это тоже правда. Это ее правда, просто она не знает моей правды, вот и все. В мире у каждого своя правда, все правы, но вместе с тем все и заблуждаются. И самое главное — не кричать на человека, который не знает твоей правды, что он врун, а попытаться понять его правду. Надо научиться понимать других, тогда и тебе и им будет легче.
— Значит, лжи не бывает?
— Бывает, но очень редко. Чаще встречаются фантазии. Ложись.
Никитка прыгнул в кровать, волшебник укутал его одеялом, погасил свет и пошел к двери.
— Ты уйдешь с ней? — догнал его из темноты голос Никитки.
— Нет, не с ней.
— Но уйдешь?
— Так надо. В мире очень много мальчиков, и у каждого свое горе. Ты счастлив?
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты уходишь.
Что-то сдавило горло волшебника. Никитка видел, как заблестели в темноте его глаза, и голос Мага зазвучал хрипло:
— Я вернусь. Если тебе будет плохо, вспомни меня, и я вернусь. Но я не могу остаться с тобой насовсем. Я вернусь, обязательно.
— Я буду тебя ждать. Приходи.
— Теперь ты счастлив?
— Да, — улыбнулся Никитка мягкой темноте.
— Спи. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мой добрый Маг! — Никитка повернулся к стене. В голове вертелись мысли. Да, он счастлив, ему хорошо и легко, но вместе с этим почему-то хочется плакать. Разве так бывает?
— Бывает, — отозвался хриплый голос. — Спи, спи.
* * *
— Вот так всю жизнь с ним и мучаюсь. Все время за ним бегаю, ищу, куда его занесло. Всю жизнь в нищете. Правда, года три назад повезло. Нашла его в одной подмосковной деревушке, а там как раз новый русский дачу себе строил. Ну я его и пристроила сторожем. Деньги этот бизнесмен платил большие, да только продолжалось это недолго. Под Новый год Костик все сбережения забрал, пошел в магазин игрушек и накупил всякой ерунды. Потом сложил все это в мешок из-под картошки, затянул ленточкой и поставил в угол. «Подарки», — говорит. А на утро я проснулась: ни Костика, ни мешка, ни халата моего красного, и пачка из-под ваты на полочке у двери валяется. А этот стервец напялил мой халат, прилепил себе бороду из ваты и всю ночь по крышам лазал. Залезет в дом через печную трубу, оставит подарок и топает дальше. В одном доме на хозяйку напоролся, так той чуть дурно не сделалось. А он ей улыбнулся, игрушку для ребенка, букетик для нее, а сам через дверь уже — как все нормальные люди. И опять пропал на полгода. Ну да я его нашла, только успокоились, как раз — и его опять нет. Детей он любит до невозможности, находит в них что-то. А своих детей не завели, не может у него детей быть. Доктора говорят…
Скрипнула дверь, и жена Мага замолкла, повернула голову. Он стоял в дверях. Спокойное, чуть грустное лицо, не молодое и не старое. Паутинка тонких морщинок, пепельные растрепанные волосы, только спереди поддавшиеся двум-трем небрежным взмахам гребня. Мягкие, тепло-серые глаза, светящиеся изнутри. Вытертая джинсовая куртка с дырой на локте правого рукава.
— Как Никита? — тихо спросил Лев Борисович.
— Спит.
— Как вам это удалось?
— Мы же вроде на ты перешли? — усмехнулся Маг.
— Но вы же… Ты же не…
— Я Маг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59