Победить Васю с его гипноспособностями и телевозможностями — это не укладывалось в голове, это выходило за рамки здравого смысла. Обыск в комнате ничего не дал, а памятный браслет с Васиной руки был сорван.
— Держу пари, — сказал Лев, — сейчас он очухается и спросит: «Где я?» Я читал, что так всегда бывает. А иногда еще просят пить.
На этот раз Лева угадал дважды. Неожиданно Вася сел.
— Где это я? — глядя перед собой, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Пить!
Он, не двигая кадыком, вылил в себя содержимое фляги, которую подал капитан, и, по-прежнему глядя прямо перед собой, зашевелил пальцами вытянутой руки.
— Закусить просит, — вздохнул капитан, пристегивая к поясу порожнюю флягу.
Закусить мы дали. Что было.
До сих пор я жалею, что не записал на браслет Васин рассказ, и даже не помню, что помешало мне это сделать. Поэтому я передам его своими словами, понимая, как много на этом теряю.
Вася начал с того, что махолет, конечно, полезная штука, когда ты один. Но ежели с тобой незаконник и дракончик, то пешком сподручнее. И потом, он в минералах, как Лев в телекинезе, ничего не смыслит и вынужден каждый камень сравнивать с определителем. Да еще незаконник попался то ли ленивый, то ли больной, ничего нести не мог, а кислороду потреблял что ни вдох, то пять литров. И если бы не дракончик, который незаметно для Васи иногда покусывал незаконника за штаны, тот не прочь был бы и Васю оседлать. Очень уж жалобно стонал, особенно за завтраком и ужином. Кончалось тем, что Вася отдавал ему свою порцию. Но тогда объявлял забастовку дракончик, отказываясь от еды. Вася пошел на обман и кормил дракончика раньше, чем незаконника. Это, конечно, ерунда, пять-шесть дней без пищи Вася мог обходиться, не теряя работоспособности. Дело не в этом, дело в том, что Вася находился в состоянии перманентного изумления: как это незаконник мог съедать чужую пайку, ведь понимал же, что Вася остается голодным?
— Единственное, что он освоил, — это управление защитой, ставить и снимать мог не хуже меня. А в других делах совсем бесполезным был. Ну да что теперь осуждать покойника…
Как это все в натуре получилось, Вася и сказать не мог. Видимо, незаконник ночью снял защиту, что ли. А только проснулся Вася под утро связанный по рукам и ногам, рядом валялся дракончик, а подшефный незаконник то хихикал, сгибаясь над Васей, то почтительно шипел в сторону Битого. Того, что в Леву стрелял. Солдаты Васин груз между собой распределяли молча и сосредоточенно. Вася голову набок, а воротник комбинезона, в который рация вшита, оторван, его Битый в руке держит вместе с Васиной маской и от нее баллончик отвинчивает, маленький такой, не нашего изготовления… Вася попробовал путы, понял — под силу, но рвать пока не стал, решил подождать, посмотреть, что дальше будет. Битый достал пистолет и выстрелил в дракончика. И тут же Васю подняли и понесли. Солдаты не имели масок и плохо дышали здесь, а Битый воспользовался Васиной маской, подключил к ней новый баллон и шел, покачиваясь от непривычного переизбытка кислорода. Васин браслет Битый отдал незаконнику, и тот тщательно расколотил его камнем. В квадратной комнате Васю грубо шваркнули об пол, Битый сел на стол и, поигрывая пистолетом, заговорил, а незаконник довольно связно переводил. Впрочем, Вася понимал и без перевода.
Оказывается, Эвдианем следит за всеми нашими группами, и все мы будем уничтожены в одночасье, но с пользой. Васино дерево пока рубить не будут, ибо Эвдианем хочет знать секрет телекинеза, и он его узнает. Большинству наших незаконников обещаны звания из милости живущих, и Васиному подшефному тоже. Именно поэтому они так хорошо учатся… И Вася может говорить, если имеет что сказать. Вася имел и сказал:
— Эвдианем говорил, что имеющий хранителя на Эколе неприкосновенен. Нанести вред хранителю — преступление. Если это так, то ты дважды нарушил закон. Я не стану рубить твое дерево, но сучья пообломаю.
Битый не спеша слез со стола, солдаты подошли поближе. Вася видел их стоптанные башмаки на деревянной подошве, дряблые икры и обвислые зады. Потом усатое мурло Битого надвинулось вплотную. Он кривился и дергался.
— Сейчас тебе будет плохо!
Вася ощутил удар ногой и сильно обиделся.
— Это тебе, мерзавцу, будет плохо! — сказал он.
А дальше все пошло своим чередом. Естественно, обошлось вручную. Без волевых приемов, которых Вася в ближнем бою не применяет… После всего Вася долго вправлял солдатам вывихнутые мослы и челюсти и щедро расходовал на них дефицитный кислород. Подшефный незаконник, избежавший свалки и потому нетравмированный, помогал Васе.
— Конечно, я несколько погорячился, — рассказывал Вася. — Спешил, пока они не открыли стрельбу. Могли ведь поубивать друг друга. А Битый все норовил пистолетом по голове… Ну, его потом унесли. Жить, полагаю, будет. А когда все они уползли и ухромали, я говорю своему незаконнику: «Как же это ты? Ай-яй-яй!»
Стыдно ему стало, и он умер.
От всего этого я себя плохо почувствовал. С одной стороны, не ел четыре дня, с другой — дышать нечем, связи нет, покойник на полу сидит, ободрыши на голове зудят. Ощупал себя, вроде цел, и пояс безопасности на мне, сигналит, значит, у вас на пульте. Решил — буду ждать. Лег на стол и вырубился, отключил дыхание и сердце. Знал, что вы меня спасете, и особенно за себя не переживал. Но не во мне дело. Я все думаю, что, может, зря так грубо обошелся с Битым. Каков он внутри, ведь никто не знает. А может, у него детство было тяжелым? Любой осатанеет, ежели каждый день с Эвдианемом общаться. И с другой стороны, кто я для моего незаконника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151