Пятно, ползущее за ней по пятам, еще заметнее потемнело.
Петька понимал, что Даша права, и так по его вине конь превратился неизвестно во что, но бросить малыша у ведьм он не мог. Кукушки уже кружили над детьми, пытаясь заклевать их и забить крыльями. Раздумывать было некогда. Петька натянул поводья, двоедушник взвился с места и, сопровождаемый стаей пронзительно кричащих птиц, понесся прочь от кукушиного гнезда.
ГЛАВА 36. НЕЗНАКОМКА
Быстро и бесшумно неслись крепкие серые лапы по тропе. Петька с Дашей, ни живы ни мертвы от страха, прижимались к волчьей спине. Густая жесткая шерсть щекотала Дашины голые ноги. Петька крепко обнимал притихшего ребенка. Он боялся, что без седла они свалятся со скакуна, но двоедушник, как и прежде, нес их ровно и бережно. Он мчался как ветер, спасая седоков от погони.
Наконец, кукушки отстали, и их сердитые крики затихли вдалеке. Младенец заворочался у Петьки на руках, и начал тихонько попискивать.
- Намучаемся мы с ним, - покачала головой Даша.
В этот момент из зарослей, словно вихрь, выскочила женщина. Бросившись наперерез двоедушнику, она схватилась за уздечку и с силой рванула поводья из Петькиных рук. От неожиданности Петька потерял равновесие и едва не упал, но Даша вцепилась в брата, удержав его на спине скакуна. Конь-волк вздыбился и отбросил дерзкую женщину. Та отлетела в сторону, но поводья из рук не выпустила. Изловчившись, она попыталась осадить двоедушника, дернув за уздечку, но зверь был сильнее. Он в ярости мотал головой и трепал храбрую незнакомку, словно она была осенним листком на ветру, пока не сбил ее с ног. Конь-волк прыгнул. Страшные когтистые лапы готовы были вонзиться в лежащую на земле женщину, но та откатилась в сторону и прытко вскочила на ноги. Двоедушник опять рванул уздечку, но лесная разбойница так цепко держала поводья, что, казалось, никакая сила не вырвет их у нее из рук. Зверь вновь и вновь сбивал женщину с ног, и каждый раз, чудом увернувшись, она вскакивала с земли.
Петька с Дашей не знали, сколько длилось это противоборство зверя с человеком. Двоедушник храпел и, разбрызгивая пену, метался из стороны в сторону, пытаясь освободиться. Даша изо всех сил ухватилась за холку скакуна, Петька, едва держась на спине двоедушника, прижимал к себе плачущего младенца. Детям казалось, что конца этому кошмару не будет, когда, наконец, зверь стих, будто признав свое поражение и превосходство бесстрашной женщины.
Только теперь ребята с удивлением увидели, насколько маленькой и хрупкой была странная незнакомка. Ее широкая юбка, подоткнутая с одной стороны, обнажала босые ноги, видно исходившие множество дорог. Цветастый платок сбился, и непослушная рыжая прядь лезла в глаза. Рядом с гигантским зверем женщина казалась еще более беззащитной и было странно и непонятно, как могла она устоять и победить в смертельной схватке.
Женщина глянула на Петьку голубыми глазами, поклонилась в пояс и с мольбой произнесла:
- Отдай мне моего малютку, ведь я мать ему.
Петька растерялся. Теперь, когда он спас малыша от богинок, он чувствовал, что отвечает за него. Нечистый лес не раз выказывал свое коварство. Как поверить этой дерзкой страннице? Вдруг она обратится в страшную ведьму? Младенец надрывно кричал. Петька в смятении еще крепче прижал его к себе.
Женщина протянула руки в мольбе:
- Погляди мне в глаза, да выслушай мой рассказ. В поле я косила, да притомилась, прилегла отдохнуть, а сыночка своего в корзинке на меже близ себя поставила, чтоб услыхать, ежели заплачет. Да только уснула я, не услыхала, не углядела, как богинки его утащили, а вместо ребеночка полено уродливое в корзинку подбросили. Глянь на мои ноги. Столько ими исхожено, истоптано, что и обувка не выдержала. Я на земле все дороги исходила, сыночка искала, а как под землю ушла, так и тут не было мне покоя. К богинкам мне дорожки заказаны. Если б не ты, ни за что не забрать бы мне мою малютку у старых ведьм. Отдай же мне его теперь.
Неожиданно младенец затих. Он посмотрел на Петьку ясными голубыми глазами. Сейчас он был удивительно похож на хрупкую незнакомку. На его личике заиграла беззубая улыбка, и он, вывернувшись из Петькиных рук, потянулся к женщине. Петька молча протянул малыша матери. Та отпустила поводья и, взяв младенца, нежно прижала его к груди.
Петька вздохнул с облегчением. Теперь можно быть за малыша спокойным. Даша исподлобья взглянула на странницу. Еще недавно ей хотелось избавиться от младенца, а теперь, когда его у них забирали, ей было жалко с ним расставаться. Тень, преследующая Дашу, съежилась и слегка отступила.
Между тем, женщина не спешила уйти с дороги, и, когда Петька тронул поводья, остановила его.
- Не торопитесь в путь-дорогу. Прежде спешьтесь, я вам хочу словечко шепнуть.
Петька с Дашей переглянулись.
ю Нам задерживаться нельзя, мы торопимся, - недоверчиво сказал Петька, крепко сжимая в руках поводья.
Незнакомка посмотрела на детей и покачала головой:
- Не бойтесь, что за добро я вам злом отплачу. Думала, не видать мне покоя веки вечные. Ты вернул мне надежду, что обрету я, наконец, успокоение, - обратилась она к Петьке. - От меня беды не ждите. Словечко мое выслушайте, важное, заветное. Иначе, быть беде.
Женщина говорила с такой горячностью и искренностью, что ей было невозможно не поверить. Петька нехотя слез с коня-волка и помог слезть Даше. Незнакомка поманила их в сторону. Двоедушник нервно переступал сильными лапами, но его карие лошадиные глаза по-прежнему светились кротостью. Искоса поглядывая на зверя, будто опасаясь, что он подслушает, женщина зашептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72