Он среди всех один как грозный великан,
Тот, о котором я прочла в какой-то книжке.

Вот розовенький весь змеится червячок,
На изумрудной ветке тонко пикнет птичка,
Тюк – нету червячка. Казалось, пустячок,
А все имеет смысл. Все тонко, поэтично!

Все, все мне нравится! Все радует до слез.
Листочек съела тля, листочек бедный чахнет…
Солидный муравей пыхтит как паровоз…
Серьезный черный жук залез (пардон!) в навоз,
Я не люблю навоз – он очень дурно пахнет…

Коровка божья спит на птичьем гуане,
Две точки черные как кляксы на спине…
Вся гамма чувств во мне – боль, радость, укоризна…
Нет, что ни говори, вполне подвластны мне
Все тайны сюсюреализма…



Тени потопа
(Леонид Мартынов)


Ной
Был, бесспорно,
Человеком стоящим,
Нигде и никогда не унывающим
И спасшим жизнь всем лающим и воющим,
Кусающим, ползущим и летающим,
Короче говоря, млекопитающим
И прочим тварям всем, в беде не ноющим.
Вы спросите:
Зачем все это сказано,
Давным-давно известное? Не эхо ли
Оно того, что все друг с другом связано,
Ведь в огороде бузина обязана
Цвести, а к дядьке в Киеве приехали
Племянники, мечтающие пламенно
Горилке дань воздать тмутаракаменно!



Откуда что
(Василий Журавлев)

В тот далекий год,
когда приспело
выбирать учителя себе…

сам
ко мне сошел Сергей Есенин…
Василий Журавлев


Я поэт.
Со мной случилось чудо,
сам не понимаю отчего…
Все кричали:
– Как? Позволь!.. Откуда?
Ты же, братец, это… не того!

Я, конечно, грамотей не очень,
но читать умею пользы для.
И не то
чтоб славой озабочен,
просто хороши учителя!

То ли в летний день,
а то ль в осенний
(это, право, безразлично вам)
сам
ко мне сошел Сергей Есенин.
А к Ахматовой
я подобрался
сам!



Я
(Евгений Винокуров)

Есть слово «я». И нету в том худого,
Что я решил его произнести.

А вот мои два глаза. Изнутри
Они освещены. И всяк в своей орбите.
А вот мой нос. Готов держать пари:

Я человек, я богу равен ликом.
Вот он. Вот я. Никто не отличит!
Евгений Винокуров


Есть слово «я». О нет, я не всеяден.
Оно во мне! В нем суть и жизнь моя.
Я – вещь в себе. И вне себя. Я жаден
До всех, кто осознал значенье «я».

Куда я ни пойду – себя встречаю,
Я сам с собой переплетен в судьбе.
Цитирую, вникаю, изучаю
Себя!
Себе!
Собою!
О себе!

Вот я. Вот нос. И рот. Глаза. Вот ушки.
Чем я не бог? И, бережно храня
Меня в душе,
две темные старушки
Перекрестились, глядя на меня.

Я бодрствую. Я сплю. Я снедь вкушаю.
Я – центр и пуп земного бытия.
– А это кто? – себя я вопрошаю.
И сам себе я отвечаю: – Я!

Я озарился мыслью вдохновенной:
Бог – это я! Мир без меня – ничто!
Я – это я! – я сообщил вселенной.
Вселенная сказала: – Ну и что?



Как я стал поэтом
(Борис Слуцкий)


Я в поэзию шел как?
Я в поэзию шел так.

Вдруг почувствовал в пальцах жжение,
а иначе говоря – зуд.
Мысли приняли выражение
и, как войска,
пришли в движение,
я лежу, а они ползут.

Оказывается, есть порядок
в расположении строф и строк.
Стих не должен быть гладок.
Вот так. Самый сок.

Если следовать биографии,
то я
ошибочно должен был
стать учителем географии,
хотя педагогику не любил.

Писал на войне и после войны –
рядовой литературного воинства –
строки неодинаковой длины
и неодинакового достоинства.

К чему ведет нарушенье порядка?
Может быть в Литфонде накладка.
Ссуду дадут, а может, нет.
Крутись как хочешь.
И – привет!

А я наловчился писать, при этом
каждое слово блестит.
Вот так я и стал поэтом
и даже
уже мастит.

Ничему нигде не учился,
а поэт из меня получился!



Писание и дыхание
(Николай Доризо)

Не писал стихов
И не пишу, –
Ими я,
как воздухом,
Дышу.
Николай Доризо


Не писал стихов
И не пиши!
Лучше погуляй
И подыши.
За перо
поспешно
Не берись,
От стола
подальше
Уберись.

Не спеши,
не торопись,
Уймись,
Чем-нибудь,
в конце концов,
Займись.
Выброси к чертям
Карандаши.
Полежи,
в затылке почеши.

Суп свари,
порежь на кухне лук.
Выпей чаю,
почини утюг.
Новый телевизор
разбери –
Посмотри,
что у него
Внутри.

Плюнь в окно
И в урну попади!
В оперетту вечером
Пойди.
Вымой пол,
Прими холодный душ,
Почитай
на сон грядущий
Чушь…

Что-нибудь,
короче,
Соверши!
Не писал стихов
И не пиши!



Речитатив
(Лариса Васильева)

У Игоря есть сын,
Владимиром зовется.
Вдвоем с отцом в плену у хана Кончака.
Лариса Васильева


Князь Игорь как-то раз
Идти в поход собрался.
С врагами князь решил
Покончить навсегда.
Владимир, сын его, за папой увязался,
Затменье солнца вдруг случилося тогда.

Дружина в сече злой
Вся головы сложила.
Князья у Кончака
В плену… Душа болит!
А Кончаковна глаз на Вову положила,
А он и сам не прочь, да папа не велит.

А в стане вражьем том
Собралась тьма народу.
Все половцы вокруг. И пляшут – будь здоров!
А Игорь знай поет:
«О, дайте мне свободу!» –
И хан Кончак раскис и волю дать готов.

В Путивле на стене
Стенает Ярославна.
Глядь – едет беглый муж, и счастлива жена!
…А все-таки не зря
Я слушала недавно
«Князь Игорь», оперу, соч. тов. Бородина.



Предзимнее поле
(Анатолий Жигулин)


Тихо, прозрачно и пусто,
Жухнет сырое жнивье.
Сено, полынь и капуста
Сердце тревожат мое.

Неба осеннего синька,
Сизые краски полей,
Словно рябая косынка
Бабушки дряхлой моей.

Мельница машет рукою,
Едет бульдозер, шурша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24