Больше всех на еду налегал толстяк Паркер. Долгий сон явно истощил его силы. Он ел все подряд. Настроение у всех было бодрое, все с удовольствием поглощали пищу.Бретт хрустел кукурузными хлопьями, запивая их горячим кофе.— Ну что, как вы себя чувствуете? — Даллас явно был в хорошем расположении духа.— Холодно. Я замерзла как собака, — Ламберт нервно курила и грела руки о чашку с горячим молоком.— А ты горяченького внутрь залей, легче будет, — утешил ее Эш.— Да, это точно, — хмыкнул Паркер. — Может, погреешься чем-нибудь покрепче?Он протянул ей банку с пивом. Ламберт поморщилась:— Ты же знаешь, я не выношу это пойло.Толстяк расплылся в улыбке, на его черном как сажа лице вылезли два бильярдных шара глаз и частокол жемчужных зубов, перемалывающих хот-дог.— Не приставай к человеку! — Кейн выхватил банку из его руки. — У тебя что, никаких других проблем нет?Эш, ухмыляясь, покусывал фильтр сигареты.— А какие проблемы? — Паркер чуть не подавился. — Просто прежде чем мы вернемся, нам следует обсудить все ситуации, возникшие в этом полете.— Ты уже сам забыл, о чем говоришь, — вмешался в разговор капитан.— Ладно-ладно, — Паркер потянулся за новым бутербродом, надеюсь, что скоро этот контракт закончится, и с ним у меня отпадут все проблемы.— Угу, — промычал Бретт, — я тоже надеюсь, что нового контракта с этой братией мы не подпишем. Или капитан так не считает?Даллас расплылся в улыбке:— Я привык ни с кем не портить отношений. По крайней мере, в рейсе. Здесь я уравновешен и лоялен.Он привычным жестом провел по усам и бородке.— Зачем искать проблемы там, где их нет?— Согласна, — кивнула в ответ Рипли.Ламберт затушила окурок и потянулась за очередной сигаретой.— Говорю как специалист, — назидательно изрек Эш, подмигнув Паркеру, — курить так много после продолжительного сна вредно, особенно для такой хрупкой очаровательной девушки.Ламберт уже готова была огрызнуться, но ее остановил звук вызова в ходовую рубку.— Ну, вот, — Даллас поднялся из-за стола, — меня вызывают.— Спасибо за кофе, — сказал Кейн, подымаясь и сбрасывая в мусоросборник банку из-под пива. 2 Хорошие ребята, но подустали. Много работали, много спали. Плохо, когда всего этого не в меру. Сейчас бы что-нибудь для души. Какое-нибудь небольшое, захватывающее ЧП, аврал часов эдак на двенадцать-шестнадцать. Пораскинули бы мозгами, проветрили запасные чердаки. А там и дом рядом. Пока обсудили, проанализировали, что случилось, были бы уже на базе. Почтенно, весело, хорошо. Стоп! Рейс хороший? Да. Заканчивается хорошо и тихо? Да. Вывод: нечего тешить капитанскую жажду славы. Еще и правда ЧП накличешь. Полета осталось на неделю с небольшим. И все. После карантина, конечно. Так что чем быстрее, тем лучше.Работали лишь периферийные блоки бортового компьютера; основной мозг еще не включился.Даллас открыл бронированный шкаф и извлек три дискеты центральных ключей оперативного контроля. Кассетоприемники бесшумно поглотили кварцевые диски, и мозг вышел из комы.Шлюзовой люк ухнул, и миниатюрная каюта с одним креслом вспыхнула сигнальными индикаторами. Даллас лениво плюхнулся в кресло и привычным жестом набрал комбинацию на клавиатуре. Дисплей залился приветственной трелью, и экран вспыхнул.— Доброе утро, «мама». Характеристики матрицы.Компьютер зашелся щебетом и выплеснул на экран:«Почему вы называете меня матерью?»«Никакого чувства юмора», — подумал Даллас.По экрану поползли ровные столбцы цифр и квадраты диаграмм. Капитан смотрел на дисплей и не верил своим глазам. Рука автоматически набрала код повтора информации — и вновь поползли те же данные.Ошибка в программе? Сбой в системе? Не похоже, да и маловероятно. Вмешательство извне?.. Полный бред… 3 — Ты очень интересный собеседник, Рипли, — сказал Эш и попытался изобразить смущение на лице.— Все мурлыкаете? — Паркер оперся на спинку кресла и дышал Эшу прямо на ухо. — Разрешите, офицер, это мое место.— Прошу… — Эш поморщился, но встал.Временами Паркер действительно раздражал. Его упитанная фигура в расстегнутом на груди комбинезоне и с голубой повязкой на широком плоском лбу появлялась всегда в самый неподходящий момент. Эта счастливая особенность великолепно сочеталась с поистине «ангельским» характером. Он либо ехидно шутил, препирался по пустякам и цеплялся к каждому слову, либо был мрачен и с вылезшими из орбит глазами угрюмо отстаивал свою точку зрения. Команда воспринимала его как печальную неизбежность. Единственным его другом был Бретт, хотя я никак не могла понять, как они сошлись и находили общий язык. Толстый негр и сухощавый ирландец были самой странной парой, какую я когда-либо встречала. Будь я центре БЕЗО, на один корабль я бы их не поставила. В противоположность Паркеру, Бретт находился всегда в состоянии загнанного кролика. Его сухощавое тело неестественно двигалось, и временами казалось, что сначала начинает шевелиться его одежда, и лишь потом, повинуясь ей, движется он сам. Единственным его увлечением, о котором мне было известно, была ретротехника. Ей он посвящал все свободное время, мог часами копаться в каком-нибудь хламе. Однако на посту он всегда был крайне собран и внимателен, практически не реагировал на разговоры, не касающиеся непосредственно работы. Большой козырек бейсболки, которую он вечно таскал на голове, наполовину скрывал его лицо. Я никак не могла рассмотреть цвет его глаз. Тонкий прямой нос и тонкие губы в сочетании с острой челюстью придавали ему вид серьезного, уверенного в себе человека. Он походил на сорок первого президента. Почему-то он ассоциировался у меня исключительно с президентом и с кроликом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52