Честное имя. Но утешало недолго: может, только на мгновение. Потому что он не был склонен лгать и также знал, что еще обозначает его имя. Барды и историки малва могут петь и писать все, что пожелают, но он знал правду.
Рана Шанга. Человек-легенда, царь раджпутов — который руководил последней атакой, когда они разбили персов у Каспийских Ворот. Человек, который открыл дверь, чтобы самое мерзкое в мире зло распространилось еще по одному континенту.
Он почувствовал, как кто-то легко коснулся его руки. Шанга посмотрел вниз и узнал пухлую маленькую ручку господина Дамодары.
— Ты тяжело ранен?
Казалось, голос Дамодары наполнен искренним беспокойством. В сознании у Шанги промелькнула горькая мысль. Но он почти сразу же отмахнулся от нее. Да, часть беспокойства Дамодары объяснялась простым страхом — он боялся потерять своего лучшего полководца. Но любой командующий, достойный называться командующим, стал бы беспокоиться о том же самом. Шанга сам был полководцем — и великолепным полководцем — и прекрасно знал, что разуму любого полководца требуется способность к расчетливой безжалостности.
Но в основном беспокойство Дамодары было личным. Глядя вниз на своего военачальника, Шанга поразился странному выражению дружелюбия на пухлом круглом лице. Из всех высокопоставленных лиц в обширной империи малва, с которыми когда-либо сталкивался Шанга, Дамодара был единственным, кого Шанга искренне уважал. Среди других господ из малва встречались способные, даже талантливые люди — как и Дамодара — но ни один не был свободен от зла.
«Конечно, Дамодара — не святой, — уныло подумал Шанга. — Он любит называть себя практичным. А это просто вежливый способ сказать „аморальный“. Но по крайней мере он не получает удовольствия от жестокости и избегает ее, когда возможно».
Рана Шанга одновременно отогнал мысль и вопрос.
— Нет, господин Дамодара. Я устал, но… — Шанга пожал плечами. — Почти вся кровь на мне — чужая. У меня только два пореза. Я уже их перевязал. Один потребуется зашить. Потом.
Шанга кивнул на поле брани. Его голос стал резким.
— Сейчас гораздо важнее отдать честь павшим. Я хочу, чтобы все персы были похоронены по их традициям. С оружием.
Шанга холодно посмотрел на стоявшего в нескольких футах человека. Михиракула командовал контингентом йетайцев в армии господина Дамодары.
— Йетайцы могут забрать у погибших все деньги и драгоценности. Но персы должны быть похоронены с оружием. Этого требует честь.
Михиракула нахмурился, но не стал возражать вслух. Он знал, что главнокомандующий из малва согласится с требованием Шанги. Сердцем армии Дамодары были раджпуты, в отличие от любой другой армии империи малва.
— Конечно, — кивнул Дамодара. — Если ты так хочешь.
Главнокомандующий из малва повернулся к другому подчиненному, но тот уже шел к лошади. Тот человек был раджпутом. Он проследит, чтобы приказ выполнили.
Дамодара повернулся назад.
— Есть новости, — объявил Дамодара и кивнул на еще одного человека из своей маленькой свиты. Невысокого, жилистого пожилого мужчину. — Один из курьеров Нарсеса прибыл как раз перед окончанием битвы. С новостями из Месопотамии.
Шанга бросил такой взгляд на Нарсеса, словно только что проглотил что-то кислое. Царь раджпутов не любил предателей, даже тех, которые предали его врагов.
Тем не менее Нарсес был исключительно компетентен. С этим никто не спорил.
— И что за новости? — спросил Шанга.
— Наша основная армия в Месопотамии потерпела поражение, — Дамодара сделал глубокий вдох. — Серьезное поражение. Им пришлось снять осаду Вавилона и отступить в Харк.
— Велисарий, — сказал Шанга. Он не сомневался. Дамодара кивнул.
— Да. Велисарий разбил одну армию под Анатой, затем направил Евфрат в новое русло, поймал в капкан другую армию, которая отправилась за ним в погоню, и почти полностью ее уничтожил. Там были ужасные потери. Очевидно, он разрушил построенную им же дамбу и утопил тысячи наших солдат.
Главнокомандующий из малва отвел взгляд.
— В основном все получилось, как ты и предсказывал, Рана Шанга. Велисарий — хитер, как мангуст, — Дамодара глубоко вздохнул. — У Велисария едва ли набиралось десять тысяч человек, но тем не менее ему удалось отогнать нашу армию назад к морю.
— А теперь? — спросил Шанга.
Дамодара пожал плечами.
— Мы не знаем точно. Персидский император послал войска разбираться со своим братом Ормаздом, который пре… который теперь объединился с нами, но большая армия осталась защищать Вавилон. Велисарий отправился в Пероз-Шапур отдохнуть и переукомплектовать свою армию за зиму. После этого…
Он снова перевел дух.
— Он вышел из Пероз-Шапура несколько недель назад и исчез.
Шанга кивнул. Он повернулся к солдатам-раджпутам, которые теперь стояли рядом, окружив своего командира.
— Ни у кого из вас случайно нет вина? — Он поднял меч, который держал в руке. — Я должен его почистить. Кровь засохла.
Один из раджпутов стал рыться в мешке, прикрепленном за седлом. Шанга повернулся назад к Дамодаре.
— Он идет на нас. Именно сейчас. — Главнокомандующий из малва вопросительно приподнял брови.
— Не сомневайся, Дамодара, — твердо сказал Рана Шанга и сам вопросительно посмотрел на предателя-римлянина.
Нарсес кивнул.
— Да, — согласился Нарсес. — Я тоже так думаю.
Когда Нарсес заговорил, то опять произвел на Шангу впечатление. Предатель смог очень быстро выучить хинди. В речи Нарсеса четко слышался акцент, но, казалось, словарный запас ежедневно увеличивается, причем значительно. А грамматика стала уже почти безупречна.
Но, как и всегда, Шангу больше всего поразил звук голоса Нарсеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145