Однако от него столь замечательно пахло свежим бельем и хорошим кофе, что у Келли неожиданно возник порыв уткнуться носом в его футболку и глубоко вдохнуть.
— Посмотри. — Келли достала из сумочки сделанные в библиотеке ксерокопии. — Это из «Голоса Болдуинз-Бридж». Том рассмеялся:
— У нас мысли совпадают. Я как раз собирался в библиотеку.
— Я провела там больше двух часов, и это все, что я нашла, — сказала она. — Может, ты будешь более удачлив.
— 8 мая 1946 года, — прочитал Том, взглянув на верхний лист. — Спустя год после войны.
— Да, через год после победы в Европе. Тогда в городе торжественно открыли памятник. Именно этот памятник, — добавила она. — Его установили на средства миссис Харпер Бэлдвин в память о ее сыне и племяннике — хотя в статье и утверждается, что в честь двух ее сыновей. Оба служили в Пятьдесят пятой, оба остались в живых — и не в последнюю очередь благодаря Джо, который, рискуя жизнью, предупредил командование о готовящемся наступлении. Миссис Бэлдвин использовала фотографию Джо в качестве модели для памятника, но надпись со своим именем тот потребовал убрать.
Келли замолчала, глядя, как Том быстро пробегает глазами страницу и разглядывает фотографии. На одном фото миссис Харпер Бэддвин стояла рядом с Джо, который явно чувствовал себя неловко. Их окружала весьма хорошо одетая публика. Джо же был в военной форме, и его лицо казалось не правдоподобно молодым. В 1946 году ему было двадцать два. Когда его сбили над Францией, ему было восемнадцать!
— Во второй статье кратко пересказывается случай, как Джо спас дивизию, — пояснила Келли. — В ней я не нашла почти ничего нового по сравнению с тем, что рассказал нам отец прошлым вечером. Хотя здесь упоминается, что Джо… — Келли придвинулась ближе, чтобы прочитать текст из-за его плеча. Ее рука скользнула по руке Тома, когда она показывала нужный абзац. — Вот здесь. «Джозеф Паолетти, работающий в настоящее время садовником в Болдуинз-Бридж в семействе Эштонов, встретился с Чарлзом Эштоном, офицером Пятьдесят пятой, тогда лейтенантом, когда тот в июне 1944 года был ранен во Франции. Г-н Паолетти помогал прятать раненого офицера от немцев, когда из-за немецкого контрнаступления лейтенант Эштон оказался далеко в тылу на оккупированной немцами территории».
Келли подняла глаза на Тома.
— Мой отец тоже был там. В тылу у немцев. Ты знал это?
Он удивленно взглянул на нее поверх очков, и она рассмеялась:
— Глупый вопрос. Извини.
Том медленно перевел взгляд с фотографии Джо — еще молодого, но уже столь же серьезного — на суровое лицо статуи.
— Это точно Джо. — Келли перехватила его взгляд. — У него глаза Паолетти.
Том рассмеялся:
— Ты хочешь сказать, что у него хитрые глаза, как у всех Паолетти?
Келли обернулась:
— Нет, Боже. Ты не…
— Ладно, — буркнул он. — Вольно! Я пошутил.
Но она стояла достаточно близко, чтобы видеть выражение его глаз.
— Нет, ты не шутишь.
Келли сообразила, что стоит чересчур близко к Тому, но назад не отступила. Не захотела. Ее притягивало к нему. Это было удивительно — никакого притяжения не было, когда он находился далеко, и сразу возникало, когда он был близко. Это было что-то вроде притяжения наэлектризованных тел; Келли показалось, что между ней и Томом может проскочить искра.
Прошлым вечером она извинила его за то, что он целовал ее когда-то давно, — но он не просил ее простить его за то, что он покинул город на следующий день, только лишь невнятно попрощавшись. Если бы он тогда попросил ждать его, она бы ждала.
— Объясни. — Том посмотрел на нависающую над ними статую. — Ты сказала про глаза. Чем же таким они отличаются от всех прочих?
Что ему ответить? Что его глаза действуют на нее магически? Заставляют биться сильнее сердце? Наполняют голову безумными фантазиями, подогреваемыми воспоминаниями о нескольких быстрых поцелуях на переднем сиденье автофургона?
— Ну, — начала она, тщательно подбирая слова, — это трудно сформулировать. Может, это связано с вашим итальянским происхождением или с тем, что и ты, и Джо умело скрываете свои эмоции. — Заметив, что он собирается возразить, Келли поспешно добавила:
— Это очень хорошо.
К тому же вы оба всегда выглядите немножко грустными. Даже когда улыбаетесь. — Она бросила на него быстрый взгляд. — А может, потому что вы храните много тайн.
Том рассмеялся; на щеках появились морщины.
— У меня нет никаких тайн.
— Конечно. — В голосе Келли прозвучала ирония. — Если не считать того, что ты служишь в спецподразделении ВМС и все, что ты делаешь, является секретным. Твоя жизнь — совершенно закрытая книга. Да и Джо… Все эти годы я думала, что он простой садовник, а оказалось, что у него есть тайна, которая касается другого государства. Куда ни кинь, везде одни секреты.
— Только насчет войны, — запротестовал Том. — Из Европы вернулось много людей, которые не хотят вспоминать про войну. И их нетрудно понять.
— Но у Джо есть секрет, связанный и с его личной жизнью.
— Какой секрет? — удивился Том.
— А, вот видишь! — с торжеством воскликнула Келли. — Почему Джо никогда не женился? Почему ты никогда не женился?
Последний вопрос ей давно хотелось задать, хотя она и знала на него ответ. Том был не из тех, кто добровольно оседает на одном месте.
Она показала пальцем на портрет Джо, который Том все еще держал перед собой:
— Посмотри на него. Он просто великолепен. Но этого мало — он еще и герой войны; ему посвящен памятник. Я уверена — все женщины в городе должны были выстроиться в очередь, чтобы познакомиться с ним.
— Знаешь, однажды я спрашивал Джо об этом, — сказал Том, — я хотел узнать, почему он не женился на моей бабушке — вдове его брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76