Как же я ошибалась!
Это случилось еще до того, как у нее начала расти грудь. В те дни быть без вины виноватой казалось для нее концом света. Прошел всего год, и Кейт уже захотелось вернуться в то время, когда все было понятно и просто.
— Черт побери, — вырвалось у Джерико. — А вот я в десять лет…
Кейт ждала, но он так и не заговорил вновь.
— Что? — спросила она.
— Просто мы… просто мы пришли из разных миров.
— Мне было так стыдно, что те девочки считали меня воровкой. Не помню, как я дождалась конца смены в том лагере. Это было большим потрясением.
— А я рано привык врать. — Его протяжный южный акцент в ночной тьме показался ей особенно приятным. — Мы приучились говорить соседям, что у папы разболелась спина, когда на самом деле он упивался до бесчувствия. И я не помню, сколько раз говорил школьной медсестре, что подбил глаз или расквасил губу, когда налетел на столб, или на дверь, или упал с велика. Черт побери, у меня и велика-то не было, но я надеялся, что она об этом не знает. Мне даже нравилось ей врать: ведь чтобы она поверила в мою ложь, мне самому приходилось в это верить. И разве не приятно было верить в то, что у меня есть свой велик, с которого я мог бы упасть? Было куда лучше считать себя каким-то другим мальчишкой, чей отец действительно мается от боли в спине.
От потрясения у Кейт не было слов.
— И если бы мы встретились тогда, когда нам обоим было по десять лет, вы даже не перепугались бы до смерти, — с горьким смехом добавил Джерико.
Ну да, зато она боится его до смерти сейчас! Вот еще одна тайна, о которой ему не следует знать. К тому же ее страх уже слегка притупился. Слишком много она узнала о Джерико за этот день. Он, конечно, Далек от совершенства, но все его проблемы можно решить.
Кейт легко могла представить себе Джеддо Бомона в десять лет, вынужденного жить придуманной жизнью в придуманной семье не только ради выгоды, но и ради возможности верить в будущее.
Потому что вряд ли даже ему удалось бы выжить, утрать он эту веру. Джерико до сих пор цепляется за свою выдумку. Неужели он до конца обречен бороться с самим собой?
Из задней комнаты до нее донеслись звуки — его ровное, глубокое дыхание. Судя по всему, он заснул в один момент, несмотря на взбудораженные чувства, — как будто просто взял и повернул выключатель.
Итак, для Джерико миновал еще один день. И теперь пять лет, четыре месяца и двадцать два дня превратились в пять лет, четыре месяца и двадцать три дня…
— Спокойной ночи, Джед, — прошептала Кейт, глядя на темный потолок и не очень-то надеясь на то, что удастся быстро заснуть.
— Эй!
Сюзи — то есть Сюзанна — Маккой остановилась, и ее догнал Джамаль. Было около девяти утра, но солнце уже вовсю выжимало из него пот. Даже из-за короткой пробежки он взмок как мышь.
— Еще не завтракала? — Они вместе направлялись к ресторану.
— Нет. Моя сцена начнется ближе к вечеру.
— А меня ждут не раньше чем через час, — сказал он.
Сюзи была одета в короткие шорты и простую футболку. С немытыми растрепанными волосами она выглядела настоящей неряхой, хотя и очень милой.
— Это из-за съемок, — виновато пояснила она. — У меня сегодня такой макияж, и сказали, чтобы я начинала заранее.
— Это смотрится… уместно. — Джамаль вытер лицо полой свой футболки. — Слушай, ну и спектакль был вчера вечером! Сам Джерико явился в «Гриль» и принес свои извинения! — Он пихнул ее локтем в бок и добавил:
— Между прочим, он сказал, что ты неплохая актриса!
Она хихикнула и оттолкнула его руку. На какой-то миг их пальцы соприкоснулись, и Сюзи посмотрела прямо ему в глаза.
У Джамаля моментально скрутило кишки. Вот так дела! Он уже и не помнит, когда с ним такое случалось.
Зато он помнит, что чувствовал, когда смотрел «Главную причину», и было ему то ли десять, то ли одиннадцать лет. Он тогда не мог оторвать взгляд от экрана, от огромных невинных глаз Сюзи Маккой. Ее героиня, Бачни, оказалась жертвой скандального развода, затеянного родителями. Они так увлеклись своими разборками, что не заметили, как девчонка угодила в лапы серийного маньяка-убийцы.
Да, он тогда не сводил взгляда с Сюзи и думал, что сумел бы позаботиться о ней. Будь у него такая возможность, он бы оградил ее от любой опасности.
Наверное, эти странные ощущения в животе связаны с памятью о тех детских переживаниях и страхах. Джамаль вспомнил, как был ее немым обожателем, и быстренько очухался. Давно пора. Вполне довольно и того, что она обратила на него внимание. Выше головы не прыгнешь. Ему восемнадцать лет, а ей всего пятнадцать, и она еще ребенок.
Он поспешил спрятать руки в карманы.
— Ну а почему ты не села вчера со мной и Минди? — Джамаль высмотрел ее у дверей ресторана и даже помахал рукой, но она отказалась от приглашения, выразительно кивнув. Так же, как сейчас.
— Мне нужно было учить роль. Извини, но мне… не очень-то хотелось в компанию.
Ну да, особенно если вспомнить про ее предка-бультерьера. Как он торчал посреди зала с таким видом, будто откусит голову любому, кто посмеет приблизиться к его дочке!
У дверей «Гриля» они задержались, и Джамаль уселся на подпорку для велосипедов.
— Твой отец еще долго здесь пробудет?
Она испуганно застыла. Джамаль не столько видел, сколько чувствовал сковавший ее холод, хотя Сюзи прекрасно владела собой и ее голос звучал совершенно спокойно:
— На самом деле он никуда не собирается уезжать. Это мама уехала сегодня утром.
— Ох, черт!
— Он не такой уж плохой, — поспешно соврала Сюзи, но даже ей это далось нелегко. — К тому же у мамы… ну, понимаешь, у нее оказались срочные дела в Калифорнии. Она и сама не ожидала, и…
Она беспомощно умолкла — видимо, поняла, что эти отговорки никого не обманут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99