Тут у всех наблюдавших за сценой перехватило дыхание. Судя по всему, до Сюзи тоже это дошло. В камерах по-прежнему жужжала пленка, и Джамаль из последних сил заставил себя выпрямиться и отодвинуться от Сюзи. Хоть бы они не заметили, как у него дрожат руки!
— Я не могу жить так, как захочу. — Никакое актерское мастерство не могло бы создать эту внезапную хрипоту в его голосе. — Я не могу полюбить ту, что мне нравится.
Ее руки тоже тряслись, пока она собирала свои баночки с мазью.
— Я тоже этого не могу, — сухо заметила она. — Но не собираюсь из-за этого помирать! — Джейн выпрямилась. — Попозже загляну еще, надо будет снова намазать раны. — Она повернулась к двери, но задержалась и с чувством добавила:
— Ты должен выжить! Потому что надежда умирает последней!
— Да мне-то на что надеяться? — тихо промолвил Джамаль, качая головой.
Она молча повернулась и вышла.
В полной тишине Джамаль смотрел ей вслед полными слез глазами.
Медленно, неохотно он закрыл глаза и отвернулся.
— Снято! — шепотом объявил Виктор.
Но в комнате по-прежнему стояла гробовая тишина.
Джамаль открыл глаза и увидел, как испуганная Сюзи заглядывает в двери. Он устало вытер лицо. Больше всего ему хотелось сейчас забиться в какую-нибудь нору и как следует выплакаться.
Но никто из присутствующих так и не двинулся с места.
Наконец Виктор многозначительно прокашлялся.
— Хорошо, — заявил он.
— Хорошо, — слабым эхом откликнулась Кейт. А Джерико расхохотался во все горло.
— И это называется хорошо? Да это же просто замечательно! — И он спросил у Кейт:
— Как по-твоему, можно будет оставить все как есть, с поцелуем?
— Не знаю. — Она задумчиво прикусила губу. — Надо подумать. Пока пусть останется как есть, а вырезать мы всегда успеем. — И она обернулась к Виктору:
— Ты не против?
— Абсолютно. — Виктор оживленно хлопнул в ладоши. — Давайте поставим камеру под другим углом. Я хочу снять все сначала, и с поцелуем. Как, ребята, вы не очень устали?
Джамаль посмотрел на Сюзи. Она все еще не оправилась от потрясения, но лишь пожала плечами.
— Нормально.
Джамаль откашлялся. Сейчас он сможет поцеловать ее еще раз.
— Да. Нормально.
И впервые за свою актерскую карьеру ему искренне захотелось запороть роль. Чтобы им пришлось сделать не меньше сотни дублей!
Кейт стояла возле камеры и смотрела, как ее любовник целует другую женщину при свете очага.
Они снимали сцену из воспоминаний Ларами — брачную ночь с Сарой.
Джед был гладко выбрит, а блестящие длинные волосы аккуратно причесаны. Он был одет в строгий темный костюм и белоснежную сорочку — и едва напоминал опустившегося, заросшего щетиной Ларами, в пьяном угаре слонявшегося ночами возле фермы Виллетов. Он не был похож даже на непривычно трезвого и сдержанного Ларами с красными от бессонницы глазами, каким становился ближе к концу фильма.
Кейт не могла не отдать должное: из Наоми Майклсон вышла превосходная Сара. Миловидная, с длинными золотистыми локонами, в белом подвенечном платье, она была настоящим воплощением невинности и чистоты.
На глазах у Кейт Джед грациозно скинул с себя пиджак и рубашку и склонился над Наоми. Загорелая кожа, бугрившаяся мускулами, тускло отсвечивала в пламени очага, пока он целовал Наоми. Нет. Неверно. Это Ларами целовал Сару.
А Джед, не спуская с Наоми глаз, расстегнул на ней платье и нежно провел пальцами по обнажившимся грудям. В его взгляде горело столь откровенное желание, что Кейт не выдержала и отвернулась.
Сцена выглядела слишком реалистично. И была насыщена страстью.
Джед, целуя актрису, опустился с ней вместе на пол, выйдя из поля зрения камеры, которой следовало теперь «наехать» на языки пламени в очаге.
— Снято, и давайте укладываться!
Наоми устало поднялась на ноги, но Джед так и не двинулся с места, пока к нему не подошла Кейт.
— У меня еще никогда в жизни так не болела голова, — заявил он, глядя на нее снизу вверх.
Наконец он уселся, двигаясь при этом скованно и неловко, зажмурил глаза и помассировал переносицу. Даже под загаром было видно, как он побледнел и осунулся.
Вот что казалось настоящим чудом! Кейт с трудом верилось в то, что еще минуту назад он был здоров — во всяком случае, играл здорового человека.
Она присела на корточки, откинула со лба волосы и пощупала, нет ли у него жара.
Он просто горел в лихорадке.
Кейт решительно выпрямилась и крикнула:
— Анни!
В тот же миг рядом возникла ее ассистентка.
— Как зовут здешнего доктора, который согласился круглые сутки отвечать на наши вызовы?
— Слокум.
— Позвони доктору Слокуму и попроси подождать нас в трейлере у Джерико минут пятнадцать.
— Ничего себе! — возмутился Джед, вскакивая на ноги. — Только врача мне не хватало!
— Ты же болен!
— Это ерунда, — возразил он. — У меня постоянно воспаляются лобные пазухи. А из-за них трещит голова. Ничего страшного.
— Но ты же сам только что сказал, что такая головная боль у тебя впервые в жизни! И как я понимаю, она началась не две минуты назад. Почему же ты молчал до сих пор?
— Потому что это ерунда. — Джед снова стал массировать переносицу.
— Джед, да ты же белый как полотно, и я чуть не обожглась об твой лоб, и…
— И что с того? У меня немного разболелась голова? Сыграл-то я как здоровый! На то я и актер! И нечего делать из мухи слона!
— Ах вот как, теперь она уже разболелась немного? Послушай, сегодня днем, когда вы с Сюзи и Джамалем снимали ту сцену в бараках, ты был еще в норме? Или уже успел заболеть?
Он расправил плечи, улыбнулся, и с его лица чудесным образом исчезли малейшие признаки недомогания.
— Слушай, я здоров как бык, ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99