— Сюзи имела в виду Джамаля. — А завтра он уедет! Все, что мне нужно, — просто поговорить с ним, просто поговорить! Но если я скажу хоть слово не по сценарию, отец подаст в суд за сломанную руку и его посадят в тюрьму!
— Я понимаю, что это все пахнет большими неприятностями, — согласился Джед. — Но чтобы сразу в тюрьму?
Сюзи сокрушенно кивнула.
— У Джамаля уже был привод в участок — несколько лет назад он связался с уличной бандой, еще до того, как его мама переехала подальше от Нью-Йорка. Отец сказал, что, раз его можно считать рецидивистом, на этот раз Джамалю не отвертеться от тюрьмы.
— И ты… ты поверила своему отцу?
— Я позвонила адвокату, — Сюзи попыталась вытереть глаза, — и он сказал, что если мы проиграем суд, то Джамаль получит от трех до пяти лет. — У нее снова задрожал подбородок. — Он передавал мне записки, старался вызвать на встречу, но я не могу! Потому что мой отец не остановится. Он подаст в суд. Это точно! — Она снова затряслась от рыданий. — Я не видела его уже неделю! Черт побери, ну и дела!
— Анни или Кейт сумели отыскать твою маму?
— Нет.
— Очень жаль, — мягко промолвил Джед.
— Он вечно тычет меня носом в мои ошибки, — сказала Сюзи скорее себе, чем Джеду. — И никогда не скажет, что все хорошо.
Кажется, теперь речь пошла об отце.
— Иногда мне кажется, что я больше не выдержу и взорвусь, — шепотом продолжала она. — Но когда я с Джамалем и он начинает шутить, мне становится легче. Когда я с ним, то забываю о том, что слишком маленькая, или слишком толстая, или слишком тощая, или слишком тупая, или тупая, но недостаточно — или что на этот раз придет в голову моему отцу. Я ни разу не слышала от него: «Отлично сработано, ты молодец!» Нет, он вечно бубнит: «Плохо, что ты такой недомерок!» или «По моему разумению, тебе могли бы сделать более выгодный макияж!» Черт побери! Но когда я с Джамалем, и он смотрит на меня, и я вижу, как он смотрит, то знаете что? Я кажусь себе вполне нормальной.
— Ты и так нормальная! — заверил Джед. — Черт побери, ты не просто нормальная, ты чертовски хороша — я не шучу!
— Мы с Джамалем были просто друзьями, — сказала Сюзи. Она больше не плакала, но выглядела совершенно измотанной. — Но тут вмешался мой отец и стал раздувать из мухи слона. Наверное, Джамаль хочет встретиться, чтобы сказать, что больше не желает иметь со мной дел. И я его в этом не виню!
— Ну, я, конечно, не могу отвечать за Джамаля, но…
— Но вы могли бы поговорить с ним! — Сюзи подняла умоляющий взгляд. — Вы поговорите с ним за меня? Скажите, что я не стану с ним разговаривать, потому что не хочу, чтобы он попал в тюрьму! Вы передадите ему это? Ну пожалуйста, Джерико!
— Да, я непременно с ним поговорю. — Джед посмотрел на нее и спросил:
— Полагаю, ты не откажешь в ответной услуге и поговоришь за меня с Кейт? Ведь она прилетает сегодня! — У него снова стало пусто внутри.
Сюзи отвечала по-детски непосредственно:
— Если вы хотите…
— Нет, я пошутил, — грустно улыбнулся Джед. — Это была неудачная шутка. — Потому что такие вещи человек должен делать сам. Даже если это его убьет.
Джамаль готов был провалиться сквозь землю.
С самого начала работы над фильмом он боялся этой сцены. Когда ему придется торчать у всех на виду совершенно голым — если не считать жалкого обрывка, едва прикрывавшего пах, — и с кандалами на ногах и на руках.
Он пытался настроиться на чувства Мозеса, на унижение и гнев человека, выставленного на продажу, как рабочий скот. Он знал, что все, кто занят в массовке, будут толпиться вокруг съемочной площадки и пялиться на него во все глаза.
Но вот этот момент настал, а ему было на все наплевать.
Джамаля интересовала лишь одна пара глаз — Сюзи. Согласно сценарию, она не сводила с него глаз во время всей сцены, но сразу же отворачивалась, как только заканчивали очередной дубль.
Джерико передал ему, что бультерьер совсем запугал Сюзи. И она поверила, что Джамаль загремит в тюрьму, если перекинется с ней парой слов.
Он чувствовал на себе настороженный взгляд папаши и ощущал, как с каждым толчком сердца в груди разрастается гнев и беспомощность. Он был скован почище Мозеса, потому что знал: стоит сделать хоть шаг к Сюзи — и она обратится в бегство.
Вчера он позвонил матери. Та выслушала его и постаралась поддержать и посочувствовать — как всегда. Но еще она спросила — зачем? Зачем ему так упорно бороться за дружбу с девушкой, чей отец настолько отсталый, что способен упрекать его за цвет кожи?
О, у Джамаля было полно друзей — и прекрасных друзей, — которые сыпали такими словечками направо и налево: «этот ниггер» или даже «черномазый». Но когда такими словами плевался тип вроде Рассела Маккоя, они обретали совершенно иное значение. Вот этого Джамаль на дух не выносил.
И хотя вчера Джамаль предпочел отмолчаться, он отлично знал ответ на мамин вопрос.
Ему было мало дружбы с Сюзанной Маккой. Он по уши влюбился в эту девчонку.
И пусть Рассел Маккой лопнет от злости! Потому что черта с два ему удастся помешать Джамалю объясниться с Сюзи — прямо сейчас.
Камера, тихо жужжа, ехала вперед, следом за Сюзи, подошедшей поближе к помосту, на котором стоял Джамаль. Оператору предстояло обойти ее кругом, чтобы сзади, из-за плеча, поймать в объектив Джамаля. Но сейчас все сфокусировалось на Сюзи. Он знал, что должен играть роль, что ему не положено смотреть куда-то в сторону, не положено смотреть на нее, не положено…
Но он не смог удержаться и взглянул — прямо ей в глаза. Она стояла так близко, что Джамаль видел: она на грани истерики и каждый вздох дается ей с огромным трудом. Он слишком хорошо знал ее, чтобы понимать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99