Казалось, этому тяжелому молчанию не будет конца. Я сидела, не поднимая головы.. Потом решилась посмотреть на отца. Но он смотрел не на меня, а в сторону и постукивал карандашом о стол. Наконец он выдохнул:— Господи! Только подумать… — Затем встал, обошел вокруг стола, подошел ко мне и, наклонившись, крепко обнял:— Бедная моя девочка! Сколько же ты натерпелась! Наташа… как жаль, что она не дожила до этого момента.— Папа! — Он приподнял меня со стула, и мы стояли, обнявшись. Молчали и плакали.— С сегодняшнего дня ты переезжаешь ко мне.— Да. — И я счастливо улыбнулась. Я буду жить с папой!— Собери свои вещи. Я жду тебя к вечеру.— Угу.— Сейчас я дам тебе ключи от квартиры.Отец достал из кейса ключи и протянул мне.— Это от верхнего замка, это от нижнего. Запомнишь? Или записать тебе?— Запомню.— На сегодня ты свободна. — И он улыбнулся мне. — Поезжай домой и пакуй свои чемоданы.Я рванула к двери как на крыльях.— До вечера! — крикнул мне отец.— До вечера, папочка!Дома была Ника. Она сидела на своей кровати по-турецки и читала журнал «Женские секреты».— Я переезжаю жить к отцу, — сообщила я ей. Она подняла голову и посмотрела на меня без всякого выражения.— А… — только и сказала она.— Все в порядке? — спросила я. Хотя глупее этого вопроса трудно было себе представить.— Ага. В порядке. — В ее голосе прозвучала издевка.Я подумала, что взбалмошная хитрая Анжела была в отца. А Ника больше взяла от матери. Характер у нее был все-таки мягче, тише по сравнению с той ураганной девицей. Они были сестрами. Родными сестрами… Я тряхнула волосами, отгоняя эти мысли, и пошла в коридор, чтобы снять с антресолей чемодан.Я молча собирала свои вещи.Ника сидела, отвернувшись. И тут я увидела, что она плачет. И старается это скрыть изо всех сил. Гордая Ника не могла никому показать своих слез. Я подошла к ней. Мне страстно захотелось погладить ее по голове. Как когда-то в детстве. Я всегда была за старшую. И отгоняла Никины страхи. Я протянула руку к ее голове. И провела по волосам. И тут мы разрыдались. Обе. И кинулись друг другу в объятия. Я понимала, что мы расстаемся. Но не могла себе представить это. Как же мы теперь будем порознь! Всю жизнь мы прожили рядом. Она была, есть и будет моей сестрой. Настоящей сестрой. И я вдруг поняла, что Нику я любила больше всех. Больше матери, которая всегда была ко мне равнодушна и безразлична. Больше отца, ядовито подкалывавшего меня при каждом удобном случае. Но Нику я любила и потому злилась на ее хамство, грубость, отстраненность. На то, что она невольно отдалялась от меня…— Ника! Прости!— Нет, нет. Это ты прости меня! Я была такой… — Я зажала ей рот рукой.— Не надо об этом. Не надо!— Ой, Аврора! Ты будешь приходить ко мне? Хоть иногда. Когда захочешь!— Конечно, Ника. Конечно. Я буду часто приходить к тебе. Мы будем встречаться… Ника…Мы сидели на кровати и плакали. Ее голова лежала у меня на плече, и я гладила, гладила ее по волосам.— Я не могу себе представить, что завтра проснусь, а тебя — нет. Как же так? Аврора?— Не знаю, Ника. Это — судьба.— Судьба… А сейчас уходи. Быстро. Прошу тебя. А то я не выдержу…Я схватила чемодан, сумку и кинулась к двери. Мне хотелось исчезнуть из этой квартиры. Я не могла больше находиться в комнате, где мне все напоминало о детстве, юности и, конечно, о Нике.
Я приехала домой к отцу и кинула вещи в коридор. В сумке раздалась трель мобильного. Звонил Руслан.— Привет!— Привет! — Я вытерла слезы тыльной стороной ладони.— Как дела?— Ничего. Нормально. — Пауза. — Как твой?— Хорошо. Я уезжаю.— Куда?— В командировку. На три месяца. Во Францию. Налаживать связи с новыми партнерами.— Желаю удачи!— Спасибо. У меня есть еще время. До отлета. И я хотел бы встретиться с тобой. Посидеть в кафе.Мне хотелось остаться дома и никуда не ходить, но я подумала, что, может быть, мы больше и не увидимся…— Где и когда?— Сейчас пять часов. Через час на Арбате. Около ресторана «Прага».— Договорились.— Жду.Я посмотрела на себя в зеркало: лицо белое, как свежевыпавший снег, губы синюшного оттенка. Бр-р-рр! И на «покрас» у меня всего пятнадцать минут!Я кое-как привела себя в порядок, сделав основной акцент на щеки. Мне казалось, что просто неприлично быть такой бледной, и поэтому не пожалела румян. Накрасила ресницы тушью, положила блеск на губы и, схватив маленькую сумочку, покинула квартиру.Еще десять минут у меня ушло на замок. Он был сложной конструкции, и поэтому мне пришлось с ним порядком повозиться. Я еще не до конца освоила премудрый механизм.Увидев издали Руслана, я помахала ему рукой.— Не опоздала?Он посмотрел на часы.— Немножко. Но сегодня я тебя прощаю.— Я думала, что не выйду из дома. Никак не могла закрыть дверь.Руслан внимательно посмотрел на меня.— Осваиваешься на новом месте?— Стараюсь.И туту меня возникла нехорошая мысль: а вдруг я теперь представляю для него «особый» интерес.Как дочь президента «Алрота». Как когда-то Анжела! Но тут же я прогнала эту мысль. Если о каждом человеке заранее думать плохо и подозревать в нем двойное дно, тогда нужно ни с кем не общаться, а жить в гордом одиночестве.— Выбирай, куда мы пойдем: в «Прагу» или куда-то еще?Идти в «Прагу» не было настроения. Ресторан обязывал к веселью и торжественности, а мне было не до того.— Лучше в какое-нибудь кафе.— Как скажешь!Мы нашли маленькую кофейню и зашли в нее. Кофейня была совсем крошечная: пять круглых столиков. Стулья под «металл». На столах в керамических вазочках размером с пол-ладони крошечные букетики цветов.Мы сели за стол. Официантка принесла меню и отошла.— Мне капуччино, — сказала я.— И все? А десерт? Мороженое?— Спасибо, не хочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91