Так что ничего особенного они от двести сорок восьмой не узнали. Даже то обстоятельство, что Юрий сначала был любовником Кристины, а потом Ленкиным ухажером, что Лесничий, что Ликвидатор восприняли по-философски сдержанно. Если утром Олег едва смог не сорваться и не наговорить своей подруге кучу «приятного» относительно их плана поимки Фредди и обмана, на который они пошли, чтобы отделаться от своих мужчин, то сейчас накал страстей поутих, и стало вполне вероятно, что дальше эту тему никто развивать не станет. Все взрослые люди, все сами все прекрасно понимают. Хотя, похоже на то, что Ликвидатор больше всего обиделся именно на то, что девчонки не открылись им с Лесничим с самого начала. Получается, что не доверяли? Но почему?
Тема, в принципе, была закрыта. Виновник обнаружен и примерно наказан, неясности и тайны все до единой всплыли на свет божий. Только вот радости от этого не испытывал ни один человек из числа сидящих вокруг обеденного стола на небольшой кухне Лесничего. В этой ситуации все было неправильно с самого начала, все шло не так, как надо. Что девчонки, что Иван с Олегом чувствовали себя так, словно только что сделали какое-то безусловно нужное и полезное, но донельзя грязное дело, и теперь не могли отделаться от ощущения грязи в душе. Команда ассенизаторов после трудного рабочего дня. О празднике поимки помехи никто даже и не заикался. Какой уж тут праздник! Фредди, вполне вероятно, в реанимации, Ликвидатор еще не избавился от угрозы судебных разбирательств, поскольку Юрке на слово особенно полагаться не стоило. Если бы не нож с его отпечатками пальцев и Ленкиной кровью, он бы Олега точно сдал. А так силовое противостояние: кто кого больше запугает. Пока перевес на их стороне, но говорить о том, что история на этом закончилась, просто глупо. Такое не забывается. И Фредди однозначно постарается напомнить о себе, как только встанет на ноги. Для него теперь вся цель жизни — это месть их компании, вместе или поодиночке.
Когда больше не о чем было говорить, Ликвидатор на пару с двести сорок восьмой поехали к себе. Дождавшись, пока за ними не захлопнулась дверь, Лесничий подошел к Кристине, сидящей как мраморное изваяние между столом и холодильником, присел перед ней на корточки и взял ее руки в свои.
— Ты как, малыш?
— Со мной все в порядке.
— Но я же вижу, что это не так. Сильно устала? Скажи мне, что я могу для тебя сделать?
— Помоги мне перевезти мои вещи домой.
— Ты хочешь уехать к себе прямо сегодня?
— Да, если ты не возражаешь. Я соскучилась по своему дому. И мне надо побыть одной. Правда. В этом нет ничего такого, за меня можешь не беспокоиться. Я в порядке. Просто я должна все спокойно обдумать. Наедине, сама с собой.
— Кристина. Я должен задать тебе один вопрос. Пожалуйста, ответь на него, и больше я к этой теме не вернусь, обещаю! После того, что было между нами, я стал тебе хоть чуть-чуть дорог?
— Знаешь, я могу ответить тебе только односложно: да, ты, безусловно, стал мне дорог. И скажу больше: ни один человек не был мне так близок и так желанен, как ты. И у меня никогда не было такого верного друга. Но, пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем. Я должна обо всем хорошенько подумать. Я просто не готова дать тебе сейчас хоть какой-то окончательный ответ. Пожалей меня, не мучай больше никакими расспросами, особенно серьезными и личными. Я запуталась в том, что происходит, запуталась в своих чувствах. И я хочу посидеть в тишине, чтобы меня никто и ничто не отвлекало. Я обязательно тебе отвечу, но умоляю, только не сейчас!
— Что ж, я тебя понимаю. Но пойми и ты меня. Я чувствую себя покинутым. Словно ребенок, который что-то сделал не так, и его в наказание поставили в угол. А он даже не в силах понять, за что. Скажи, за что ты меня сейчас бросаешь? Что я сделал не так? Или это потому, что я не смог до конца вычислить Фредди и оградить вас с Ленкой от него, не выполнил свое обещание? Именно поэтому, да?
— Ты меня совершенно не слушаешь. Я никого не бросаю и никого не наказываю. Я просто хочу побыть одна. Ни с кем-то другим, ни подальше от тебя, а именно одна! И только у себя дома я смогу нормально расслабиться. Ты хоть это можешь понять? Иван, я ненавижу любые разборки, особенно что касается вопроса «любишь — не любишь». А ты хочешь свести все дело именно к этому. Как мне донести до тебя, что я очень благодарна тебе за заботу и участие в моей судьбе, что для меня много значат наши с тобой отношения, но я просто физически не могу сейчас об этом говорить!
— Хорошо, я тебя понял. Когда ты хочешь начать сборы?
— Если не возражаешь, то прямо сейчас.
— Что ж, идем.
Больше они не сказали друг другу не слова. Ни пока собирали и укладывали немногочисленные пожитки Кристины, ни когда ехали недолгие пять минут от его до ее дома. У порога квартиры Иван поцеловал Кристину в щеку и ушел не оглядываясь. Странно, он никогда не считал себя сентиментальным человеком, но сейчас ему больших усилий стоило сдержаться и не расплакаться. Вот была бы картина: взрослый мужик размазывает по лицу сопли и громко всхлипывает от несчастной любви. Тьфу, прости Господи.
Вернувшись обратно, Иван медленно обошел комнату, в которой еще час назад обитала Кристина. Подушка пахла запахом ее волос, на чисто убранном столе пока еще не красовались переполненные пепельницы и вчерашние газеты. Казалось, что ничего не изменилось. Вот сейчас она войдет и спросит, что он будет есть на ужин. Или попросит поставить видео, и будет сидеть рядом с ним на тесном диване, и держать его руку. Форменное наваждение и помешательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89