После нескольких секунд изумленного молчания в глазах Генри вдруг мелькнул огонек.
– Что ж, возможно, – ответил он на вопрос Ника. – Вполне возможно. Честно говоря, я бы сделал это сам, но при одном условии.
– Что же это за условие? – спросил Ник.
– Если ты пообещаешь не заниматься «Мавериком».
Сэмми молча наблюдала, как выражение энтузиазма сменяется на лице Ника выражением отчаяния. Ей стоило таких трудов уговорить Ника! Так почему же Генри против?
Ник поднял одну бровь.
– Но если я не стану заниматься «Мавериком», мне не понадобится замена на посту президента фирмы, разве не так?
– Не знаю, – с загадочной улыбкой произнес Генри, поднимая со стола и бросая Нику конверт, лежавший до этого на журнальном столике. – Это должно занять тебя на ближайшее время.
Ник удивленно вертел в руках конверт.
– Что там?
– Открой и посмотри. Но, возможно, сначала тебе лучше сесть.
Ник подозрительно посмотрел на отца и сел на диван. Сэмми склонилась над его плечом, пытаясь разобрать то, что он читает.
От первых же слов, которые она увидела, комната поплыла у нее перед глазами.
– Ник!
Ник поднял голову. Рот его раскрылся от изумления.
В глазах Генри стояли слезы. Глядя на Ника, он закивал головой.
– Это именно то, что ты думаешь, и действительно на твое имя, как и должно было быть с самого начала.
Нервно сглотнув слюну, Ник медленно опустил голову и снова начал читать.
– «Маверик», – прошептал он дрожащим голосом.
– Но… как?.. – спросила Сэмми.
Генри сел рядом с Ником.
– Детективное агентство, в которое я обратился, наконец-то нашло Боба Барнетта на одном из перекрестков Сан-Франциско, где он торговал цветами, с обритой головой. Парень был только рад расстаться с одной из «совершенно бесполезных материальных ценностей», как он это называет, завещанной ему отцом. Надо было сказать тебе раньше, но я хотел сначала дождаться, пока получу всю официальную документацию.
Ник наконец-то оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Генри.
– Все равно не могу понять, – сказал он. – Ведь ты с самого начала был против проекта. Что же ты так старался отыскать Барнетта?
– Потому что раньше я был безмозглым идиотом. Мне не надо было выступать против. Я должен был поддержать тебя с самого начала. «Маверик» должен был стать самолетом «Эллиот эйр», начиная с первых карандашных набросков. Я сделал это, чтобы получить твое прощение.
Сэмми со слезами на глазах наблюдала, как отец и сын – что бы и кто бы ни говорил, именно отец и сын – крепко обнимают друг друга.
– Ты и в постель возьмешь их с собой? – спросила Сэмми.
Ник не расставался с документацией по «Маверику» с того самого момента, как получил ее от отца сегодня днем. Ник поднял голову, посмотрел на Сэмми и рассмеялся.
– Конечно же, нет.
Бросив бумаги на туалетный столик, он подошел к кровати, наклонился над Сэмми и потерся носом о ее щеку.
– Ты уверен? – дразня, спросила его Сэмми.
– Зачем мне «Маверик», если у меня есть ты?
Господи, да что же он несет?!
– Но на «Маверике» ты можешь летать…
Ник поднял голову. И снова в глазах его горел такой огонь, что у Сэмми перехватило дыхание.
– Я и с тобой могу полететь, – прошептал он. – Еще как могу. Сейчас сама увидишь.
И она действительно увидела.
Эпилог
Отдельная палата баптистского медицинского центра Оклахома-Сити была вся заставлена цветами. Дверь открылась, и Сэмми улыбнулась, глядя, как в комнату входит, словно на собственных ногах, огромный букет красных роз.
Из-за букета выглянула улыбающаяся физиономия Генри.
– Можно войти?
– Заходите, пожалуйста, – ответила Сэмми. – Кое-кто здесь очень хочет вас видеть.
Ник сжал руку Сэмми, затем отпустил ее, чтобы принять у Генри цветы.
Освобожденный от своей ноши, Генри тут же направился к кровати.
– И как же поживает самый замечательный внук на свете?
Как раз в этот самый момент Дэвид Генри Эллиот выпростал ручки из-под тонкого одеяльца.
Ник, расчищавший на столе место для букета, рассмеялся и покачал головой.
– Господи, помоги нам, этот мальчишка испорчен с самого рождения!
– Он не испорчен, – твердо сказал Генри. – Просто хочет к дедушке, вот и все.
Генри провел пальцем по крошечной ножке.
Сэмми, вздохнув, закрыла глаза. Сейчас она была благодарна жизни за все. За Ника, за их очаровательного младенца, которого только вчера произвела на свет, за Генри.
Сэмми вздрагивала, когда думала, какой была бы сейчас ее жизнь, если бы пять лет назад она не пошла на ту работу на конвейере «Эллиот эйр». Работа дала ей так много! Она помогла Сэмми обрести уверенность в себе, развить силу воли, за пять лет она сумела сделать неплохую карьеру, приобрести хороших друзей. Но самое главное – работа привела ее к Нику.
Сэмми услышала, как он подходит к кровати, и открыла глаза.
Ник взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Глаза его светились такой любовью, такой преданностью, что у Сэмми сжалось сердце.
– Папа прав в одном, – сказал Ник. – Дэвид – само совершенство. И ты тоже, – добавил он, наклоняясь и целуя жену в лоб.
– Он еще лучше, чем вы думаете, – каким-то странным голосом произнес Генри.
Сэмми и Ник удивленно взглянули на него. Генри по-прежнему стоял, склонившись над ребенком, который лежал на локте Сэмми. Он не мог оторвать взгляда от крохотной пяточки, которую держал в руке.
– Генри, в чем дело? – спросила Сэмми. Она каким-то непонятным образом успела за сотую долю секунды догадаться, что происходит.
– Спасибо, Сэмми, – горячо пробормотал Генри.
Наклонившись, он поцеловал головку ребенка, а затем щеку Сэмми.
– Ты сама не знаешь, какой подарок я получил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70