Она поведала нам, что восстала против косных традиций своей богатой семьи, решила выйти замуж за нищего канадца и немножко увидеть Средний Восток. Они занимались своим ремеслом, а сейчас летели домой к мужу — в Канаду.
Фостер и датчанка, которую звали Карен, оказались хорошими говорунами и принялись обсуждать жизнь, всякую всячину, а также правительства тех стран, в которых побывали.
Фостер рассказал, что в одной стране — он не назвал ее — к нему и брату пришли правительственные чиновники и спросили, не хотят ли они заработать на перевозе наркотиков.
Гашиш ничего не стоил правительственным чиновникам, ибо они не могли вывезти его из страны. Поэтому они продавали его Фостеру по цене 10 долларов за килограмм. Он мог распорядиться наркотиком по своему усмотрению. Что он и делал.
В одном килограмме около 35 унций, а в Северной Америке уличная цена одной унции 75 долларов. С одного килограмма прибыль была 2440 долларов!
При попустительстве властей Фостер с братом могли вывозить большое количество, как он выразился, «дерьма». Каким образом — он не сказал. Но особо отметил, что никогда не занимался перевозками сам.
Несколько раз его обыскивали с головы до ног, потому что он выглядел очень неопрятно и был похож на хиппи, занимающегося контрабандой наркотиков. По прошествии некоторого времени, однако, тот факт, что он промышляет темными делишками, стал известным полицейским властям, ведущим борьбу с наркотиками. Вскоре его стали подвергать тщательным обыскам, включая снятие отпечатков пальцев.
— Они ничего не нашли, — улыбнулся Фостер. — Но они поставили специальный штамп в моем паспорте. Это усилило подозрения, меня тщательно обыскивали при каждом пересечении границы. Помимо того, Индия запретила мне въезд в страну. То же самое позднее случилось в Англии. Интерпол хорошо потрудился, чтобы объявить меня персоной «нон-грата» на той стороне Атлантики. Даже на родине, в Штатах, у меня были неприятности и трудности с выездом.
Когда отец услышал об аресте сына по подозрению к контрабанде наркотиков, он заключил сделку: Фостера освобождают, но при этом отбирают у него дипломатический паспорт. Это лишило Фостера последней защиты и теперь каждый раз он мог ожидать, что ему будут заглядывать даже в задницу.
К нынешнему времени Фостеру с братом удалось сколотить состояние примерно в миллион долларов наличными и успешно провезти деньги в США. Сейчас стояла проблема, как ими распорядиться. Деньги были заработаны нечестным путем, и поэтому считались налоговым управлением «горячими». Как только они начнут их тратить направо и налево, правительство обратит на это внимание и станет выяснять происхождение денег.
Их родители не верили тому, что сыновья действительно были замешаны в наркобизнесе, и не знали, что у них есть такие деньги. По мнению Фостера, им в общем-то было наплевать на все это.
В промежутках между «деловыми» поездками Фостер, однако, серьезно занимался своим образованием и продолжал писать университетскую работу о безбрачии римских пап. Фостер сказал, что теология и политика очень заинтересовали его и он надеется когда-нибудь стать учителем. Деньги же, он так прямо и заявил, он «протрахает». Просто ему хотелось жить на широкую ногу во время работы преподавателем — эта профессия не могла обеспечить желаемый уровень жизни.
Он вернулся в Штаты около шести месяцев тому назад и все еще недоумевал, почему его насильно выпроваживали из некоторых стран. Он коротко постригся и стал одеваться, как джентльмен. Но к этому времени его имя было прочно занесено в черные списки и новый облик не изменил отношение к нему со стороны закаленных борцов с наркобизнесом, поэтому он вернулся к излюбленным джинсам и ковбойским сапогам, хотя все еще носил короткие волосы. Когда-нибудь он растратит все деньги. В конце концов он для этого и заработал их.
Время шло, и мы подлетели к Монреалю, когда Фостер признался, что уже три месяца не занимался сексом и привык к воздержанию. Однако, тот факт, что сейчас он сидит рядом со Счастливой Шлюхой, освободил все ранее подавляемые сексуальные чувства. Он прямо умирал от желания, как он выразился, «попасть в меня».
Недолго думая, я решила, что этот очаровательный молодой человек заслуживает ласки и утешения. В конце концов, если бы мне пришлось три месяца прожить без секса, я бы наверняка превратилась в истеричную маньячку. Я достала одеяло и прикрыла нас… к счастью, огни в отсеке были выключены.
Все правильно. Я сделала это просто для того, чтобы мы согрелись! Я подняла вверх ручки кресел и, сняв трусики, очень быстро увлажнилась только от одной мысли, что буду трахаться в Боинге-747. Мое первое реактивное траханье.
Я потянулась и направила руки Фостера себе между ног, пусть сам почувствует, что тетушка Ксавьера готова принять все, что он может ей предложить.
Траханье в самолете среди авиаторов ценится как первоклассное времяпрепровождение. Существует даже организация, известная как «Клуб высотой в милю», для любящих трахаться на высоте. Наверняка этот клуб был создан в 20-х годах, когда на милю в высоту забирались немногие, когда же забирались туда, то самолет, на котором они летели, подвергался опасности развалиться на куски от высокоскоростного траханья.
С прогрессом авиации изменялись и условия членства в клубе, и сейчас с появлением многоместных реактивных самолетов клуб перестал быть закрытым заведением. По крайней мере никто не обратился ко мне с требованием уплатить членские взносы.
Кончив размышлять об этих вещах, я вдруг поняла, что уже сижу на коленях у Фостера, спиной к его груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123