Они переворачивали столы, вываливали все из ящиков и сваливали на столик на колесиках все, что не было прибито или привинчено, даже мои детские любовные письма, семейные альбомы, мои поваренные книги.– Отдайте их мне, – попросила я у полицейского, который охранял все это. – Вы ведь у себя в полицейском участке не будете готовить супов по-голландски.Но тот лишь покачал головой в ответ.Они забрали все спиртное, что я получила в обмен от одного из клиентов, который платил мне так: ящик за каждую девушку, услугами которой пользовался. Даже сигареты, которые я купила без пошлин во время моей последней поездки в Голландию, тоже отобрали. Однако это меня не очень-то беспокоило. Больше всего меня тревожила моя черная книжка со списком клиентов и бухгалтерская книга, которые лежали на этажерке, на самом виду. Последний раз, когда полиция у меня их отобрала, мне пришлось дать взятку, чтобы вернуть свою «документацию». Ну, на сей раз я решила забрать книги раньше них. Полицейский, который наблюдал за вещами, показался мне мужиком горячим, к тому же известно, что в каждом мужчине дремлет свинья. Я вытащила из одного из ящиков коллекцию порнографических фотографий.– Эй, вы, хоть на это-то взгляните, – сказала я, протянув ему всю пачку.Через две минуты этот толстый боров дошел до такого возбуждения, что позвал всех своих приятелей. Они не заставили себя просить дважды и сгрудились вокруг фотографий. Вскоре со всех сторон посыпались скотские комментарии, но мне-то на них было наплевать – я все-таки смогла подойти к этажерке и забрать обе мои книги.Я еще успела спрятать список клиентуры в стенной шкаф в передней, а из бухгалтерской книги быстро вырвала все страницы, которые могли меня скомпрометировать. Саму же книгу положила на столик. Никому до меня в этот момент дела не было, и я успела сходить в свою комнату и засунуть эти страницы под обивку стены, где на всякий случай был оторван угол. Туда же я запихнула и тысячу долларов, ведь когда эти шакалы находят деньги, они всегда оставляют их себе.Как раз в этот момент в комнату вошел толстый полицейский, который держал в руках книжечки с листками курительной бумаги.– Где у вас травка хранится? Мы знаем, что она у вас есть!– Да нет у меня ничего, – ответила я. – Никогда не употребляю наркотиков.Он пошел в соседнюю комнату, а я, не теряя времени, схватила мешочек с марихуаной, стоявший в шкафу, и бросила его в туалет.Никто за туалетом не наблюдал, и я ходила туда каждые пять минут, как будто у меня был цистит. Это позволило мне избавиться от многих компрометирующих вещей.Тут я заметила, что один из полицейских, всем своим видом изображавший усердие, с фонарем в руке направился к шкафу в передней. Но ведь там он мог наткнуться на мою книжку со списком клиентов!– Извините, – деликатно оттолкнула я его. – В этом шкафу зеркало, а мне нужно причесаться.Он вернулся в комнату, где были все его коллеги, все еще безуспешно искавшие наркотики.А входная дверь тем временем осталась без присмотра – и две девушки вместе с моей прислугой быстренько под шумок унесли ноги.– Вперед! Всех в участок! – объявил толстый инспектор, выходя из комнаты.Пересчитав нас, он заметил, что троих не хватает.– Куда делись эти стервы? – спросил он, грозя мне кулаком. – Я им ребра переломаю, когда найду.– Я не знаю, – равнодушно ответила я.Девушки просто вышли и сели в лифт, который и доставил их на волю.Полицейские арестовали всех, включая и бедного Кальвина, и отвели в 17-е отделение полиции. В квартире осталась одна я с теми тремя шпионами в штатском. Телефон звонил не переставая, и шпики отвечали клиентам, интересовавшимся, можно ли им прийти, такими скотскими остротами, что было ясно: никто из старых клиентов уже никогда больше не позвонит.В квартире был ужасный беспорядок, но они так и не нашли сумку, где были мои «рыцарские доспехи». И это к счастью, ведь мне пришлось бы потом вновь все это восстанавливать. Я очень тщательно подбирала каждую мелочь: цепи, наручники, плетки-девятихвостки – словом, все то, что так возбуждает мазохистов. А моим «рабам» это никак не вредило, они всегда были здоровы и в хорошей форме.Эти шутники из 17-го комиссариата смеха ради перерезали провода четырех телефонов в моей комнате и еще четырех в салоне и в довершение всего увели меня в участок. Правда, чуть раньше мне удалось взять припрятанные деньги. Было около трех часов утра, когда я увиделась со своими, у них как раз брали отпечатки пальцев, а снаружи уже ждала толпа журналистов. У прессы, которая так любит сенсации, будет, о чем писать. Задержано шесть девиц и шесть мужчин – вот ведь удача!Полицейские напоили нас кофе с рогаликами, разрешили улечься на столы и даже погасили слепящий верхний свет. Кальвин пристроился рядом с Авророй, с которой он провел вечер. Как всегда, он вел себя великолепно и никого не задевал. Это не помешало скотине-лейтенанту сообщить его имя журналистам. Кальвин был президентом солидной компании со Среднего Запада. Я могла только представить себе, что он мог думать о Нью-Йорке сейчас. Разрушена карьера и семья – и все это из-за получаса удовольствия…Мы с Такисом лежали рядом на другом столе. Я положила ему голову на плечо и вдруг почувствовала, что возбуждена, как мартовская кошка. Что это со мной?У Такиса как раз была великолепная эрекция, и я, поняв, что никто на нас не обращает внимания, стала ласкать его. К чему это? Да и что это все могло дать? А впрочем… Не арестуют же нас, уже арестованных, снова!Через несколько часов мы проснулись совершенно разбитые и усталые. В комиссариате работал телевизор, было как раз время первого информационного выпуска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79