Маша Швецова - 0

Leo
«Роковая роль»: Нева, ОЛМА-ПРЕСС; СПб; 2003
ISBN 5-7654-2340-X, 5-94850-273-2
Аннотация
К следователю Маше Швецовой обращается известная киноактриса Климанова с жалобами на то, что ее преследуют. А через несколько дней Климанову находят мертвой. Обстоятельства смерти указывают на самоубийство, есть предсмертная записка, лечащий врач актрисы сообщает, что она была психически неуравновешена. Но что-то не дает покоя Маше Швецовой и, как выясняется, не зря. Предсмертная записка, найденная возле трупа, была написана Климановой несколько лет назад для фильма, в котором она снималась. А вскоре оперативника, помогавшего Маше в расследовании, убивают…
Елена Топильская
Роковая роль
* * *
Все началось с того, что я пришла на работу в форме. Конечно, в Законе «О прокуратуре» написано, что в случае участия прокурорского работника в рассмотрении дел в суде и в иных случаях официального представительства ношение форменного обмундирования обязательно, да только это правило успешно игнорируется, особенно летом, когда форменный китель не спрячешь под верхнюю одежду, и в транспорте все на тебя пялятся, да еще и шуточки отпускают. Вернее, отпускали в беззлобные застойные годы; а в наше смутное время могут и по башке дать, — так просто, от имени народа, за всех людей, похожих на прокуроров.
Хотя иногда и верхняя одежда не спасет; я как-то раз ездила в Авиагородок докладывать коллективу обстоятельства совершения преступления их коллегой.
Естественно, поехала в форме, поскольку это было давно, выглядела я тогда очень молодо, и в партикулярном платье меня всерьез никто не принимал. Успешно доложив дело, я стояла на остановке в ожидании автобуса, никого не трогала, однако ко мне неожиданно прицепился подвыпивший летчик. Под распахнутым плащом он разглядел на мне синее служебное одеяние, и битых полчаса до автобуса терзал меня вопросом: «Нет, ты скажи, почему у тебя пуговицы не по форме?!», даже не давая себе труд предположить, что перед ним не стюардесса.
Наша помощница по уголовно-судебному надзору Лариса Кочетова, заходя по дороге из суда куда-нибудь пообедать, наловчилась китель снимать вместе с пальто, рукав в рукав, и непринужденно сдавать его в гардероб. При этом она всерьез полагает, что оставшись в голубой форменной рубашке и галстуке-»регата», сзади на резиночке, она ничем не напоминает окружающим работника прокуратуры.
А у меня служебная надобность в ношении формы теперь возникает крайне редко, особенно после приобретения достойного делового костюма. Перед Новым годом нам заплатили приличные деньги, со всеми пайковыми и лечебными набралась единовременная сумма, на которую можно было купить не только продукты, но и какую-нибудь вещь. И все мои коллеги поголовно понеслись за мобильными телефонами, поскольку завоевывающие северо-западный рынок операторы сулили всем мобильную связь за сущие гроши. А я, как счастливая обладательница мобильника, подаренного чужестранным женихом, пошла в хороший магазин и прикупила себе рабочую одежду восхитительного цвета бургундского вина. При случае, конечно, в этой одежде можно было бы и в театр сходить, да только случая все не предоставлялось.
Канцелярия просто отпала от моего костюма, когда я в нем явилась на работу. Очень порадовала меня наша новая зональная прокурориха, которая демонстративно не поздоровалась со мной, столкнувшись в коридоре горпрокуратуры; значит, костюмчик производит впечатление.
Друг и коллега Горчаков, комментируя приобретение мною приличной вещи, не преминул язвительно отметить, что некоторые, не будем называть имен, сэкономили на мобильнике, потому что грубо наплевали на требования закона, предъявляемые к государственным служащим, а именно — на то, что госслужащий не имеет права принимать от лиц, не являющихся его близкими родственниками, подарки на сумму, превышающую пять минимальных размеров оплаты труда. «Напиши на меня донос в отдел кадров, — предложила я, нисколько не волнуясь на этот счет. — Напиши; меня уволят, а все мои дела придется расследовать тебе, принципиальный ты наш», — продолжила я, крутясь перед зеркалом, чтобы рассмотреть жакет сзади…
А сегодня поутру, запихав в ребенка бутерброд и вытолкнув его в школу, я вдруг спохватилась, что забыла зашить разошедшийся на юбке шов, и теперь мне не в чем идти на работу. Шов, конечно, тоже разошелся не просто так: третьего дня мы с Зоей, приперевшись на работу ни свет, ни заря, ожидали на лестнице прокурора с ключами от конторы, и коротали время, соревнуясь, кто выше задерет ногу. Победила я, но какой ценой — ценой порвавшейся юбки…
Так что, осознав, что зашить прореху я не успею, а на старой юбке разошлась молния, и еще одна юбка лежит в грязном, а мне предстоит серьезный допрос с участием известного адвоката, я полезла в шкаф за формой.
Шеф, увидев меня, заулыбался. Ему вообще приятно, когда сотрудники приходят на работу в форме; хоть какая-то иллюзия солидного учреждения. За исключением меня, Лешки Горчакова и помпрокурора Кочетовой, теперешний коллектив прокуратуры еще больше похож на детский сад, чем в пору моей молодости. Тогда шеф без улыбки смотреть не мог на молодых сотрудников, воспринимая их, как детей; а нынешних, наверное, он воспринимает не иначе, как внуков, и смотрит с тоской. Такие мальцы, которым больше, чем прокурорский, пристал бы пионерский галстук. Один из этих детей был направлен в суд для поддержания государственного обвинения; пришел к судье, сказав: «я прокурор», а на вопрос, как его зовут, простодушно отрекомендовался: «Петя»… Судьи до сих пор смеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10