Сумма залога для нее и Эмиля была установлена по одному миллиону. Обычные десять процентов были немедленно внесены в форме чека, выписанного на фирму Чарльза Трелора. Был назначен день судебного разбирательства, следствие продолжалось, она с Эмилем обязалась не покидать пределов Нью-Йорка без предварительного уведомления суда. Если они нарушают это условие, то немедленно будет выписан ордер на их арест.– Эмиль, что с нами происходит? – спросила Катя.– Мне бы хотелось знать ответ на этот вопрос, но я его не знаю.– Расскажите мне, что вы знаете. Уверены ли они, что это не ошибка рядового служащего? – спросила она, как бы хватаясь за соломинку.– Это давно бы обнаружили наши собственные работники, не говоря уже об инспекторах, если бы была допущена ошибка, – ответил Эмиль. – Нет, Катя. В курятник проникла и ограбила его какая-то очень хитрая лиса.– Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть? Он покачал головой.– Ни малейшего представления. Кадровая политика у нас самая строгая в нашем бизнесе. Мы запрашиваем все сведения о профессиональной подготовке и работе, а также рекомендательные письма на поступающих. Мы проводим проверки через полицию и другие сыскные учреждения. Поверьте мне, как бы хорошо ни выглядел перспективный кандидат и как бы сильно мы ни желали взять его или ее к себе, мы не делаем этого, пока не разузнаем все, что необходимо узнать. – Он загасил сигарету. – Поэтому мне так трудно поверить, что к нам все-таки проскользнул какой-то ублюдок. Кто не только знает технику финансовых переводов средствами электронной связи, но и сумел достать коды безопасности.– Сколько человек имеют доступ к такой информации?– Насколько я знаю – или знал – только я и Прюденс. Похоже, я ошибался.Катя видела, как задет и как зол был Эмиль. Более того, она чувствовала, как ему стыдно.– Эмиль, можете вы определить, в каком отделе работал вор? В отделе коммуникаций?– Несомненно, – ответил он тихим голосом. – Один из восьми работающих там служащих. Скорее, из семи.Катя нахмурилась:– Почему восьми?– Один из служащих – Майкл Сэмсон – погиб во время пожара на минувшей неделе. В его квартире взорвался газ.– Какой ужас!Подошла официантка и подлила в их кружки горячего кофе. Катя помолчала, пока официантка не отойдет.– Надо думать, что полиция проверяет всех сотрудников отдела коммуникаций.– О, конечно! Если что-то можно найти, то они докопаются до этого.– Тогда это просто вопрос времени, – заключила Катя, стараясь приободрить Эмиля. – Вора рано или поздно поймают.Он кисло улыбнулся:– Может быть. Но это не меняет того факта, что я подвел вас, Катя. Вас и вашего отца. Это не должно было произойти, тем более сейчас.– Эмиль…– Нет, разрешите мне закончить. Меня, может быть, и не посадят в тюрьму. Но если меня не оправдают, то я превращусь в ужасную помеху для банка. К тому же Федеральная резервная система уже назначила временного попечителя.– Не может быть! – воскликнула Катя. – Пока наша вина не доказана, вы невинны, черт подери!– Катя, вы не понимаете! Произведен неправильный перевод денег. Скандал получил огласку, а завтра вкладчики начнут забирать свои средства из банка. Да, конечно, мы наслушаемся от них ханжеских извинений и обещаний вернуться опять, но это лишь для вида. Клиенты в таких случаях никогда не возвращаются. Они не хотят рисковать.Он поднял руку, чтобы не позволить Кате возразить.– Есть и другие проблемы. Мы все еще не получили никаких сведений из банка в Рио, куда были переведены деньги. Когда нам ответят, наш банк сможет начать попытки выйти на след преступника и, возможно, восстановить чрезвычайный фонд, который оказался полностью исчерпанным. Но пока не будет сделано хотя бы это, я совершенно бессилен, как бы я ни старался.Катя глубоко вздохнула, стараясь не показать своего разочарования.– Кого направляет к нам Федеральная резервная система? – спросила она.– Хотя бы в этом нам несколько повезло, – ответил Эмиль. – Они направляют к нам Мэтью Сэведжа. Он когда-то работал в компании «Соломон бразерс», но последние несколько лет помогает и опекает захромавшие банки. Я с доверием отношусь к его суждениям и решениям. Он сделает все, что в его силах, чтобы поддержать «Мэритайм континентал» на плаву.Катя строго на него посмотрела:– Вы мне сказали не все, Эмиль.Он позволил себе скромно улыбнуться:– Сэведж будет информировать меня о ходе следствия. Мы будем узнавать о событиях раньше правительственных чиновников.Катя пожала его руку:– Эмиль, уверяю вас, все образуется. Полиция поймает злоумышленника. Через несколько дней все это покажется дурным сном.Эмиль Бартоли попридержал свой язык. Его венецианские кости подсказывали ему, что это будет отнюдь не легко. Будучи внутренне человеком с очень большими предрассудками, он верил в то, что дурные сны не проходят. Они просто возвращаются в виде повторяющихся кошмаров.
Уолл-стрит назовет этот день черным вторником. К полудню следующего дня шестьдесят крупнейших депозитариев «Мэритайм континентала» сняли свои деньги. К концу дня эта цифра увеличилась в пять раз, угрожая ликвидировать банк. Только потому, что «Мэритайм континентал» следовал консервативному курсу в области инвестиций, Федеральная резервная система открыто заявила, что активам депозитариев ничто не угрожает.Это заявление Федеральной резервной системы не только никого не успокоило, а усилило паническое бегство из этого банка. Может быть, и искаженная логика депозитариев сводилась к следующему: почему регулирующее учреждение взяло опеку над «Мэритайм континенталом», если там все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132