д. Он знал, что настоящая одна. Ему было страшно. Он не был трусом, но сейчас острое предчувствие беды последних недель рвало душу холодными когтями. Хотелось, не поворачиваясь, пятиться назад в стены отдела. Он помнил это ощущение по армии, когда выходишь за периметр расположения части в чужую, недобрую ночь. Но это было за десятки тысяч километров отсюда, а здесь любимый родной город. Он повернулся и не спеша пошел через дорогу. Черное небо опускалось все ниже и ниже. 13 — Арбузов у себя?— У начальника. — Невысокая, изящная Катя, секретарша шефа, приветливо улыбнулась Максакову. Девчонки из машбюро часто намекали ему, что она к нему неравнодушна.— Подожду.— Дежурите?— Да. — Он опустился на стул.— А я в дознание перевожусь. — Катя вышла из-за стола и начала поливать цветы на окне. У нее была крепкая округлая фигурка.— Зря, — просто сказал Максаков.Мысленно он все еще стоял на черной улице под пронизывающим ветром. Чувствительность медленно возвращалась к телу.— Почему? — Катя закончила с цветами и достала из шкафа полушубок. — Не сидеть же всю жизнь в секретарях.Максаков снова вспомнил серое лицо Хрусталевой и ее нервно подрагивающие пожелтевшие пальцы с зажатой в них дешевой сигаретой. Он не мог это пересказать.— Зря, — снова сказал он, глядя в пол.Катя передернула облаченными в мех плечиками.— Может, найдете как-нибудь свободную минутку и объясните, Михаил Алексеевич?Намек был достаточно прозрачен.— Может быть.— Буду ждать.Она скрылась за. дверью. В приемной стало тихо. Слегка пощелкивали часы на стене. Шесть. Хорошо, если Павел вернулся и проведет сходку. По коридору на выход стремились работники бухгалтерии, кадров и штаба. Убаюкивая, гудел кондиционер. Он закрыл глаза и подумал о Татьяне. О ее волосах, голосе, улыбке, коже, губах. Хотелось…— Максаков! Ты где был? Я тебя целый день ищу! — Инспектор отдела кадров майор Лобов помахивал в дверях «дипломатом».— Зачем?«Господи! Как все достали!»— На той неделе начинаются сборы внештатных групп захвата от каждого РУВД. В нашу включены восемь сотрудников твоего отдела. Так что готовь их на месяц в Пушкин, в учебный центр.Максаков покрутил пальцем у виска.— Вы звезданулись?! У меня из двадцати бойцов шестнадцать живых. Еще минус восемь — кто работать будет? Пусть мобовцы едут.— Приказ начальника РУВД. Милицию общественной безопасности нельзя ослаблять — много массовых мероприятий. И не ори на меня. Мое дело сообщить!Лобов вышел. Максаков пожалел, что под рукой нет стакана. Он достал сигареты и нагло закурил прямо в приемной. Полемизировать с Григоренко — бесполезно. Проблема раскрываемости убийств существует для начальников, только когда за нее спрашивают. Тогда можно поорать, объявить кому-нибудь взыскание и т.д. А так — как любил говорить прежний начальник РУВД: «Ваши дурацкие убийства любой дурак может раскрывать». Максаков потушил сигарету в одном из цветочных горшков и потянулся к телефону.— Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Не отрываю?Начальник Управления угрозыска города Смотров раньше работал в Архитектурном. Это время до сих пор вспоминалось как золотое.— Здорово. Нет. Говори.— Больше убийств раскрывать не будем. — Максаков в двух словах пересказал ситуацию.— Григоренко на месте? — Смотров был человеком конкретным.— Да.— Все. Не волнуйся. Да, ты когда этого маньяка своего поймаешь? Как его? Шепелявого!— Сиплого, — поправил, улыбнувшись, Максаков.— Ну Сиплого! Какая на хрен разница. Давай быстро лови!— Есть!Максаков хорошо знал привычку Смотрова мимоходом, для . порядка, стимулировать работу, хотя, в отличие от других руководителей, он никогда не гнал, безоговорочно доверяя операм, которых уважал.— Все, давай!Арбузов все не выходил от шефа. Максаков спустился в дежурку.— Тихо?— Не сглазь, а? — Лютиков замахал руками. — День дурной, пусть хоть сейчас успокоится, хотя не верю. Вон сейчас из главка сообщили, что в связи с какими-то там задолженностями сегодня ночью не будет работать уличное освещение. Каково?Максаков пожал плечами.— «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла проклятый прокуратором город».— Что?— Так, к слову пришлось.На лестнице он столкнулся с опером 87-го Антоном Челышевым.— Здорово. Какими судьбами?— В кадрах был. — Антон смотрел в сторону.Месяц назад они вместе неудачно пытались задержать убийцу. Для Челышева это был личный вопрос. Даже по словам его лучшего друга Сереги Полянского, Антон все больше и больше замыкался в себе.— Говорят, ты в Чечню собрался? — Максаков все же пытался поймать его взгляд.— Правду говорят.— На хрена тебе это надо? У тебя же семья.— Семье не будет лучше, если я пущу себе пулю в лоб.— Шоковая терапия?— Вроде того.— Главное — не переборщить. Когда едете?— Постараюсь одиннадцатого.— Я приду проводить.— Спасибо.У Арбузова дверь была приоткрыта. Сам он, уже в верхней одежде, собирался на выход.— Разрешите? — просочился Максаков. — Убийцу надо до завтра подержать. — Он протянул рапорт.Арбузов бегло прочитал и положил на стол.— Не могу, — заявил он. — Откуда я знаю, вдруг завтра выяснится, что она ни при чем? Какие основания у меня ее держать? Это незаконно.— Федор Аркадьевич. — Максаков безумно устал. Словно марафонец, который первое дыхание исчерпал и чувствует, ч что второго не будет. — Федор Аркадьевич, напишите тогда на рапорте «отказываю».В конце концов, пусть Ковяткина идет на все четыре стороны.— Зачем? — Арбузов крутил рапорт в руках.— Как зачем? — Максаков откровенно забавлялся. — Она сбежит. Прокурор спросит меня, почему не проконтролировали? А я покажу ему рапорт. Мне тоже надо прикрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44