ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Теперь вспомнил. Все тогда посмеивались над вашей конспиративной кличкой. Грузчик должен быть атлетом по телосложению.
— Дело в том, что я действительно работал грузчиком, — сказал Грузчик. — Правда, по-моему, — наилучшая конспирация.
— А настоящая ваша фамилия?
— Степанов, Степан Данилович Степанов-Грузчик… через чёрточку. Уполномоченный ВЧК по Крыму.
— Ах, вот как! По Крыму. Феликс Эдмундович прислал именно того, кого я просил. Мы, к сожалению, не можем обойтись сейчас без помощи ВЧК и КрымЧК, — Семашко вынул из ящика стола документ, заранее подготовленный для этого разговора. — Вот список курортов, национализированных Советской властью ещё в девятнадцатом году при Крымской Республике.
Грузчик приблизил бумагу к самому носу, стал читать.
Свет в кабинете наркома замигал, потом совсем погас. Степанов-Грузчик встревоженно потёр глаза и шумно выдохнул воздух.
— Это свет погас или я перестал видеть?
— Свет, свет! — успокоил его Семашко. — Опять что-то на электростанции. — А у вас, голубчик, куриная слепота. Плохо питаетесь. Я вам как врач выпишу рыбий жир.
— Не дадут, Николай Александрович.
— А я как нарком здравоохранения наложу резолюцию. Пусть попробуют не дать.
Секретарша внесла керосиновую лампу.
— При лампе вы тоже не сможете это прочитать, — сказал Семашко, — возьмите с собой. Дело ведь не в перечне санаториев, а в том, о чём просил товарищ Ульянов. Я говорю о Дмитрии Ильиче Ульянове, брате Владимира Ильича.
— Я так и понял. Кто лучше Ульянова знает крымские курорты!
— Безусловно! Прежде всего, он врач. Причём крымский врач. Был земским врачом не где-нибудь в Нижнем Новгороде, как я, к примеру, а в Крыму, в Феодосийском уезде. Более того, он возглавлял Советское правительство Крыма — то есть, в сущности, это он создавал первые советские курорты, о которых мы с вами говорим.
В лампочке вновь накалились угольки — включился электросвет. Секретарша унесла керосиновую лампу.
— Так вот, — продолжил нарком, — товарища Ульянова тревожит продовольственная база. Чем с первого же дня, после ликвидации врангелевщины, мы будем кормить курорты? Насколько мне известно, белые вывозят из Крыма все, что могут вывезти, включая продовольствие.
— Мы им не очень-то позволяем. У нас довольно сильное подполье в Крыму и партизаны, — сказал Грузчик, — но дело в том, что они не только вывозят. Часть продовольствия они прячут.
— Прячут? Для кого?
— Этого не знает даже врангелевская контрразведка.
— А вы, значит, знаете, что знает и чего не знает их контрразведка?
Впервые за весь разговор Степанов-Грузчик улыбнулся:
— Вы же опытный конспиратор, товарищ Семашко, даже поопытней меня.
— Ладно, не будем вдаваться в подробности. — Николай Александрович приложил ладони к заварному чайнику, принесённому секретаршей. Так было теплее. — Если прячут, значит, надо найти, но не дать им задушить голодом наши курорты. И второе, о чём… точнее, о ком просил позаботиться доктор Ульянов. О врачах, которые работают в крымских санаториях сейчас, при белых. Среди них есть просто подвижники! Взвалит мешок на плечи и отправляется пешком через горы куда-нибудь в Ялту, чтобы обменять свои личные вещи на еду и лекарства для больных детей. Но, боюсь, когда Фрунзе займёт Крым, мы недосчитаемся некоторых из них. Многих уже потеряли безвозвратно. Как, например, профессора Забродского.
— Вы имеете в виду генерала Забродского?
— Я знаю, что вы не жалуете генералов. Но Забродский был генералом медицинской службы, профессором Санкт-Петербургской военно-медицинской академии, из которой вышли лучшие русские врачи. Те, которые потом умирали и на фронтах рядом с солдатами, и в холерных бараках во время эпидемий.
— Мы знаем Забродского. Ему принадлежал климатический детский курорт в Судаке.
Значит, вам известно, что, выйдя в отставку, он на свои средства открыл туберкулёзный санаторий для детей и не обиделся, когда санаторий национализировали, а остался в нём главным врачом…
Степанов-Грузчик слушал не перебивая.
— Но Станислав Казимирович Забродский умер, — продолжал нарком, — санаторий сейчас содержит его дочь Мария Станиславовна, тоже врач-фтизиатр. И если она или кто-либо из её коллег, курортных врачей Крыма, в ближайшие дни сбежит с белыми — эмигрирует из России, мы с вами будем виноваты.
Степанов-Грузчик задвигался в кресле, встревоженно, как тогда, когда погас свет. При всякой неясности он испытывал какое-то болезненное неудобство.
— Я хотел бы вас понять, Николай Александрович.
— Разъясню на примере того же санатория Забродской. Я его знаю лучше других. Пока этот курорт был частной лечебницей, родители платили за содержание и лечение своих детей. Естественно, это были люди состоятельные. А в девятнадцатом году, когда санаторий стал советским, туда поступили также больные из неимущих классов: дети рабочих, крестьян, красноармейцев. Вы понимаете? Теперь, когда Крым отрезай от всей страны, в санатории Забродской сошлись дети, чьи родители либо воюют друг с другом, либо погибли в гражданской войне, умерли от голода и тифа. И можете не сомневаться, среди детей санатория тоже идёт своя… своеобразная… классовая борьба.
— Ясно, — сказал Грузчик. — Но какую позицию занимает дочь Забродского, пока неизвестно.
— Известно. — Николай Александрович произнёс это с некоторым раздражением. — Конечно, известно! Позицию врача! Если она действительно дочь Забродского! Для врача они все больные дети, и всех надо лечить. Если бы доктор Забродская рассуждала иначе, она бы давно сбежала за границу, бросив больных детей на произвол судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики