малорослый, залепленный грязью; в каких-то свисавших с него лохмотьях; падающий с ног от усталости; дрожащий от нервного истощения; но при всем том бдительный и опасный. И Гэбриель и Гемлин узнали его сразу, несмотря на его жалкий вид. То был Джо Холл, шериф округа Калаверас. В правой руке он сжимал револьвер, левой пытался достать до ближайшего дерева, чтобы устоять на ногах. И Джек, и Гэбриель с одного взгляда определили, что, хоть рука у шерифа нетверда, дуло револьвера смотрит прямо на них.
— Гэбриель Конрой, я арестую вас, — заявил призрак.
— Он держит нас на мушке! Бросьте меня! — прошептал Гемлин. — Бросьте меня! Он потеряет прицел!
Но Гэбриель с молниеносной быстротой, на какую едва ли кто счел бы его способным, повернулся вполоборота и перехватил раненого левой рукой; защитив таким образом свою драгоценную ношу, он с готовностью подставил под револьвер Холла правый бок.
— Гэбриель Конрой, я беру вас под стражу.
Гэбриель не шелохнулся. В этот миг из-за его плеча высунулся длинный сверкающий ствол любимого дуэльного пистолета мистера Гемлина, а вслед за тем блеснул карий глаз игрока. Джек использовал плечо Гэбриеля для упора. Воцарилась мертвая тишина. Ставки были равными.
— Первый выстрел ваш, — негромко сказал Джек. — Горячиться не следует. Если промахнетесь сейчас по Конрою, другого шанса у вас не будет. Но промахнетесь вы или нет, Джо Холл, я не промахнусь, будьте спокойны!
Револьвер задрожал в руке у Холла, не от страха, только от физической слабости. Плоть его была побеждена, но дух оставался неустрашим.
— Пусть так, — сказал он, покоряясь судьбе, — пусть будет так. Вы сейчас убьете меня, Джек, я знаю это, но зато вы не сможете сказать, что шериф округа Калаверас изменил своему долгу и подвел тех пятьдесят человек, что подали голоса за него против Боггса. Я не уступлю вам дороги. Я искал вас всю ночь. Помощников моих нет. Я один, можете убить меня. Пусть будет так. Но вы сядете в фургон, только перейдя через мой труп, Джек! Только перейдя через мой труп!
Произнося эту речь, он выпрямился во весь рост (а ростом, я уже сказал, он был невелик) и, привалившись к дереву, чтобы не упасть, снова взял Гэбриеля на мушку. Однако неспособность шерифа оказать даже малое сопротивление своим противникам была столь явной, что эффект его мужественной речи оказался скорее комическим; Гемлин откровенно захохотал. Но тут же он почувствовал, что держащая его рука слабеет. Еще через мгновение Гэбриель, осторожно опустив своего крайне недовольного друга на землю, твердым шагом направился к шерифу.
— Берите меня под стражу, мистер Холл, — спокойно сказал он, уверенным движением руки отводя в сторону револьвер шерифа, — ведите, куда требуется. Есть у меня к вам маленькая просьба. Этот раненый молодой человек, — он указал на Гемлина, который корчился, лежа та земле, и скрежетал зубами от ярости, — не имеет ко мне никакого отношения. Не привлекайте его к моему делу. Не его вина, что мы втянули его в эту историю. А я к вашим услугам, мистер Холл, жалею, что причинил вам столько хлопот.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. КОРЕННАЯ ПОРОДА
1. ПО СЛЕДАМ КАТАСТРОФЫ
За четверть часа до того как нарочный с запиской от Питера Дамфи явился в контору Пуанзета, владелец конторы получил извещение гораздо более срочного характера. Это была телеграмма из Сан-Антонио, пять-шесть фраз, совершенно непритязательных, но звучащих для впечатлительного человека страшнее любой риторики.
«Церковь миссии разрушена. Отец Фелипе не пострадал. Пресвятая Троица в развалинах. Долорес исчезла. Мой дом цел. Приезжайте немедленно. Мария Сепульвида».
В четыре часа пополудни на следующий день Артур был в Сан-Джеронимо; до миссии оставалось еще пятнадцать миль. Трактирщик подтвердил Артуру все, что сообщалось в телеграмме, добавив еще от себя некоторые устрашающие подробности.
— О, святые угодники! О, пламя преисподней! Сан-Антонио больше нет! Земля разверзлась и поглотила его. Конец всему! Так устроен мир! На месте домов одни развалины! Стаканчик французского коньяку или американского виски, дон Артуро? От Сан-Антонио не осталось ничего. Ни камушка! Ни щепочки! Ровным счетом ничего!
Выслушав это обескураживающее сообщение, мистер Пуанзет покинул медлительный дилижанс, вскочил на резвого мустанга и помчался на поиски проглоченного разверзшейся землей Сан-Антонио. Он почувствовал некоторое облегчение, когда через час быстрой езды увидел поблескивающий вдали океан, поднимающийся из-за горизонта темно-зеленый сад миссии, encinal и белый купол башни. Но тут Артур придержал коня и в удивлении протер глаза. А где же вторая башня миссии? Пришпорив вновь коня, он отъехал в сторону; взглянул еще раз. Второй башни не было и следа. Значит, церковь действительно разрушена!
То ли это открытие так повлияло на Артура, то ли в нем проснулось какое-то более могущественное чувство, но он немедля съехал с дороги, ведшей к миссии, и погнал коня по открытой равнине, в сторону Ранчо Пресвятой Троицы. Яростный морской бриз, обвевавший бескрайнюю llano, казалось, хотел помешать его продвижению, но Артур, учуяв в упорстве ветра злую волю, принял немедля вызов противника, чтобы смирить его, вынудить к сдаче. Равнина осталась той же, что и прежде: мертвая плоская земля; мертвое плоское небо; потрескавшаяся, обветренная почва, колючая жесткая стерня на сжатых полях; те же немые просторы, не отзывающиеся разбойнику-ветру ни стоном, ни жалобой; те же запечатлевшиеся в памяти Артура смутно чернеющие пятна на равнине — чуть приметно передвигающиеся стада. Холод пробежал у него по спине, когда он подумал о своем недавнем приключении;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154