потом, пододвинув к секретеру два стула, села. Мистер Перкинс, видя, что его приглашают к деловому разговору, присел на второй стул.
— Хочу предупредить вас заранее, — сказала донна Долорес, — хоть вы и знаете в общем суть моего дела и привыкли к подобным делам, что вопросы, которые я намереваюсь вам задать, могут вас удивить; в особенности же, когда я подробно изложу вам свои намерения. Вот у меня в руках дарственная грамота, выданная, как следует из ее текста, моему… отцу… покойному дону Хосе Сальватьерра. Взгляните на нее внимательно и затем, исходя из своего опыта, ответьте мне на один-единственный вопрос. — Она помолчала, как бы в нерешительности, потом добавила: — Еще хочу сказать вам, что я не связываю с этим документом никаких денежных расчетов. Ваш ответ, каков бы он ни был, не повлечет за собой ни малейших юридических последствий. Я никогда не потребую от вас подтвердить его на суде. Ваш ответ не выйдет за стены этой комнаты и никак не отразится на денежной ценности документа, который я сейчас предложу вашему вниманию. Более того, за вами останется право переменить впоследствии свое мнение по этому вопросу и даже публично отвергнуть то, что вы сейчас мне скажете, если у вас в том будет нужда. Вы, кажется, удивлены, сеньор Перкинс? Но я очень состоятельная женщина. И я призвала вас не для того, чтобы приумножить свое богатство.
— Итак, вы хотите знать, — спросил мистер Перкинс, на этот раз совершенно естественным тоном, — подлинный это документ или фальшивый?
— Да, подлинный это документ или фальшивый.
Он взял документ в руки, развернул его с профессиональной небрежностью, бросил беглый взгляд на подписи и печати и вернул его донне Долорес.
— Подписи не вызывают сомнения, — кратко ответил он; потом, словно желая пояснить, почему он так категоричен, добавил: — Я уже видел этот документ.
Чуть заметным движением донна Долорес обнаружила свое недовольство. Мистер Перкинс был озадачен. Как это понимать? Он сообщает клиентке, что у нее подлинный документ на владение ценной собственностью, а она недовольна. Он устремил на нее удивленный взгляд.
— Значит, вы считаете, что грамота подлинная? — спросила она, слегка вздохнув.
— Грамоты, подобные этой, безоговорочно утверждаются в Вашингтоне, — ответил он без запинки.
— Ах, вот что! — сказала донна Долорес. Этот чисто женский комментарий как-то обесценил заключение сеньора Перкинса; раздосадованному юристу пришлось защищаться.
— А почему вы сомневаетесь в подлинности своей дарственной?
— Могу вам сказать. Она была лишь недавно обнаружена в бумагах дона Хосе; а кроме того, существует вторая такая же грамота.
Сеньор Перкинс протянул руку, взял документ, внимательно обследовал его, поглядел на свет, потом снова положил на место.
— Эта дарственная в порядке, — заявил он. — А где вторая?
— У меня ее нет, — сказала донна Долорес.
Сеньор Перкинс пожал плечами. Сохраняя глубокое почтение к донне Долорес, он не мог в то же время не осудить легкомыслия женщин в вопросах юриспруденции.
— Как же тогда я могу их сравнить?
— Если мой документ поддельный, в сравнении нет нужды, — быстро возразила донна Долорес.
На мгновение мистер Перкинс был озадачен.
— Может быть, здесь кроется недоразумение? Кому была выдана вторая дарственная и когда? Где она сейчас?
— Обо всем этом я и хотела вам рассказать. Она была выдана пять лет тому назад на имя доктора Деварджеса… Простите, вы, кажется, что-то сказали?
Сеньор Перкинс не произнес ни слова, но сумрачный взгляд его был прикован к донне Долорес.
— Вы сказали, на имя доктора… Деварджеса? — переспросил он, запинаясь.
— Да. Вы знали его?
Теперь смущена была донна Долорес. Она прикусила губу и чуть нахмурила брови. С минуту оба молчали, поглядывая друг на друга.
— Я где-то слышал это имя, — сказал наконец мистер Перкинс, рассмеявшись не очень натурально.
— Возможно. Это был известный ученый, — сдержанно пояснила донна Долорес. — Он умер. Перед смертью он отдал свою дарственную девушке по имени… — донна Долорес задумалась, припоминая, видимо, как звали девушку, — …по имени Грейс Конрой.
Замолчав, она быстро взглянула на собеседника, но лицо мистера Перкинса снова стало непроницаемым; его минутное волнение прошло. Кивнув, он пригласил ее продолжать рассказ.
— Итак, ее звали Грейс Конрой, — торопливо повторила донна Долорес, тоже, как видно, успокоившись. — Через пять лет некая авантюристка, назвавшись именем Грейс Конрой, предъявила права на эту землю. Потом, поняв, как видно, что довести самой дело до конца будет нелегко, она — не знаю уж с помощью каких уловок — покорила сердце Гэбриеля Конроя, законного наследника своей сестры, и вышла за него замуж.
Донна Долорес смолкла, как видно, взволнованная собственным рассказом; щеки ее порозовели, в голосе послышались металлические нотки; вернее всего, это было негодование слишком чувствительного сердца. Впрочем, мистер Перкинс ничего не заметил. Последние несколько минут он сидел с рассеянным видом, словно задумавшись о чем-то. Он уставился на стену перед собой тем же пристальным взглядом, каким только что глядел на донну Долорес; его изможденное лицо, прикрытое маской юности, выглядело сейчас совсем старым.
— Что ж, — промолвил он наконец, с усилием приходя в себя. — Все это говорит лишь о том, что вторая дарственная вполне может оказаться столь же фальшивой, как и ее владелица. Тогда единственный недостаток вашей дарственной будет тот, что ее не сразу нашли. Но в этом ничего подозрительного нет Вы должны помнить, когда ваш покойный отец получил ее, земли здесь ничего не стоили;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154