На мякине провели!
Славин попросил Мамонова и Крайнюка доставить задержанного в отдел, а сам остался в квартире. После короткой беседы он понял, что майор ничего полезного сообщить не может, и отпустил его.
Владимир обратился к Докальской:
— Давно знаете сержанта?
— Переночевал две ночи, и только.
— Где познакомились?
— На вокзале. Я работаю там кассиром. После работы вышла на привокзальную площадь, он и пристал ко мне. Сказал, что фронтовик, попросился на ночлег. Пожалела его, согласилась. Я же не знала, что он не тот, за кого себя выдает.
— Откуда вы знаете, что он «не тот»?
— Еще вчера, когда он опьянел и уснул, решила посмотреть документы. Ни в карманах шинели, ни в кителе, ни в брюках ничего не нашла.
— Почему в милицию или комендатуру не заявили?
— Хотела сообщить — не успела.
— Оружие видели?
— Только нож. Пистолет, должно быть, под подушкой прятал.
— Часто такие субъекты ваш дом посещают?
— Нет, что вы! Первый раз.
— Регина Птушек не заходила?
— Нет, не заходила. Давно уже не видела ее.
— Как давно?
Кладнова на минуту задумалась:
— Год, а может, полтора.
— А вы сами давно у нее были? — Этот вопрос Славин задал, не рассчитывая на положительный ответ. Но женщина неожиданно сказала:
— О, уже года два как не была.
Славин еле сдержал волнение:
— Где она живет?
— На хуторе. От города километров двадцать будет.
— Дорогу хорошо знаете?
— Да, помню.
— Вы говорите правду, что давно ее не видели?
— Ей-богу! Врать незачем.
— А Птушек подтвердит ваши слова?
— Конечно. Можете сами ее спросить.
— Что же, съездим с вами к ней, проверим.
— Пожалуйста, с удовольствием...
Отворилась дверь, в комнату вошли Мамонов и Крайнюк.
Славин предложил хозяйке:
— Собирайтесь, подождем вас во дворе.
Оперативники вышли. Мамонов сказал:
— Задержанный дезертиром оказался. Уже три месяца как в розыске находится.
Славин коротко рассказал друзьям о беседе с Кладновой. Те сразу повеселели. Мамонов предложил:
— Отлично! Сразу же поедем на хутор!
— Сразу нельзя, — возразил Славин. — Повезем в отдел. Там и решим, что делать дальше.
С крыльца спустилась Кладнова. Мамонов вышел на проезжую часть улицы, остановил «виллис». Он предъявил водителю удостоверение, попросил подвезти их к месту службы.
Прошло несколько минут, и они вошли в здание, где размещался отдел. Славин тут же направился к Мочалову, доложил о результатах посещения квартиры Кладновой. Тот выслушал доклад и сказал:
— А теперь приглашай всю оперативную группу. Надо действовать не теряя ни минуты.
— Петр Петрович! Пока будут собираться люди, разреши еще раз поговорить с Иваном. Тем более что на наш запрос вот только-только пришел ответ, и мы уже знаем, кто он такой. Думаю, есть смысл попытаться развязать ему язык. Нужно как-то получить сведения о тех, которые вместо с «майором» находятся на хуторе, узнать их фамилии, каким располагают оружием.
Мочалов не возражал, и Славин, передав дежурному по отделу указание о сборе оперативной группы, направился в камеру.
Иван сидел на грубо сколоченном из досок настиле и, казалось, на скрип обитой жестью двери и появление Славина совершенно не обратил внимания.
Владимир молча сел на приколоченный к полу табурет, негромко спросил:
— Как дела, Иван?
Тот пожал плечами, нехотя ответил:
— Дела — у вас. У меня — безделье.
— Я и пришел, чтобы избавить вас от безделья, — Славин умышленно перешел на «вы», как бы подчеркивая, что наступил новый этап в их отношениях. — Думаю, что пора уже поговорить серьезно, Иван Сергеевич.
Арестованный вздрогнул:
— Что? Отчество узнали?
— Не только отчество, но и фамилию. Теперь нам известно, что вы — Масленников, что ранее трижды судимы, что почти год назад совершили побег из мест лишения свободы. Одно только непонятно: почему вы сюда прибыли? Решили к немцам податься?
— На какой хрен мне эти немцы! Я ведь не слепой. Вижу, что капут им. — Он помолчал, затем продолжал: — Думал, в этой робе легче будет затереться среди тысяч военных.
— Дети есть?
Масленников не ожидал такого вопроса, смущенно пробормотал:
— Был один... сейчас где-то лет тринадцаць-четырнадцать будет ему. А почему вы об этом спрашиваете?
Масленников незаметно для себя начал обращаться к Славину тоже на «вы». Владимир не пропустил это обстоятельство, подумал про себя: «Ишь ты! Зауважал. Надо попытаться вызвать на откровенный разговор».
— Да просто подумал: неужели человек может так глупо на земле прожить и даже после себя ничего не оставить?..
— Это вы правильно заметили — «прожить». Моя жизнь уже позади, впереди — «вышка».
— Конечно, за все, что вы натворили, да к тому же в военное время, вам вполне могут определить высшую меру наказания. Но еще во время нашей первой встречи я говорил, что не надо терять шансов остаться в живых. Сейчас вам предоставляется такой шанс.
— Что я должен делать?
— Говорить правду.
Масленников задумался. Он уперся локтем в колени, обхватил руками голову. Славин спокойным тоном продолжал убеждать:
— Но хочу скрывать от вас: своими правдивыми показаниями вы сократите нам время, необходимое для расследования этого дела, и, самое главное, наверняка предотвратите ненужные жертвы. Кстати, Галину Докальскую теперь Кладнову, знаете?
— Нет, впервые слышу.
— Дело в том, что это бывшая подруга Регины Птушек. Кладнова сегодня покажет хутор, где живет Регина.
— Зачем же вам мои показания? — чуть улыбнувшись, спросил арестованный.
— Нас интересует количество людей на хуторе, их вооружение. Сами понимаете, насколько это важно.
— Двое их, — неохотно процедил Масленников и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155