«Ругайся на здоровье, старуха, я слышу твою ругань в последний раз». На следующий день Та-буш-шиш вернулся в лагерь как раз в тот момент, когда туда примчался один из участников битвы, сначала где-то прятавшийся, а потом сбежавший домой; этот воин рассказал о бое, в который ввязался Маленькая Раковина. У Та-буш-шиша были две великолепные лошади, и он сказал одному из своих друзей: «Бе-на, я считаю тебя настоящим мужчиной. Не хочешь ли ты взять одну из моих лошадей и поехать вместе со мной, чтобы посмотреть, что Аис-аинсе делал целый день? Позорно для нас заставлять его биться одного неподалеку и не прийти на помощь. Нас здесь примерно 100 человек, трясущихся от страха за оградой лагеря, в то время как наш брат сражается, подобно настоящему мужчине, при поддержке четырех-пяти юношей». С этими словами они ускакали и, напав на след сиу, добрались до того места, где несколько врагов отдыхали около костра. Та-буш-шиш и Бе-на подкрались к сиу, но, убедившись, что стрелять здесь не стоит, спрятались за сугроб возле тропы, по которой должны были пройти враги. Ночь уже наступила, но было довольно светло. Когда сиу в большом числе пошли по тропе, Та-буш-шиш и Бе-на внезапно выскочили из засады и начали стрелять. Тотчас после этого Бе-на, как было условленно, бросился бежать. Отбежав на большое расстояние и убедившись, что его не преследуют, он остановился и начал прислушиваться; в течение большей части ночи он слышал редкие выстрелы и резкий одинокий клич Та-буш-шиша, доносившийся то с одной, то с другой стороны. Вдруг раздались частые выстрелы, а за ними последовали победные крики сиу, которыми они знаменуют падение врага, и все смолкло. После этого Бе-на вернулся в лагерь. Всего трое оджибвеев погибли при этой стычке: старая индианка, Та-буш-шиш и сын Аис-аинсе.
Позднее мы узнали, что в тот же день отряд воинов с озера Лич, к которому примкнул Ва-ге-тоне, напал в большой прерии на лагерь сиу, состоявший из 45 палаток. Бой продолжался два дня, и с обеих сторон было много убитых. Ва-ге-тоне проявил особую ярость при разрушении палаток сиу. Вах-ка-цхе, брат Ма-куд-да-бе-на-сы, повстречал этих оттава у озера Виннипег при возвращении с реки Уайлд-Райс. Он провел 10 лет в Скалистых горах или прилегающих к ним районах и теперь решил вернуться на родину. В течение своей долгой жизни Вах-ка-цхе часто общался с белыми и хорошо знал, как добывать средства к существованию, находясь среди них. Старый индеец сказал мне, что я мог бы лучше устроиться у белых, но торговца из меня не вышло бы из-за неграмотности. Стать фермером я бы тоже не смог, так как не любил однообразной тяжелой работы. Одна только должность как будто отвечала моим склонностям и способностям — стать переводчиком.
Среди прочих историй мы узнали от него о миссионере, прибывшем к оттава, которые жили у Вау-гун-ук-кецце, и посетившем поселения у озер. Он уговаривал индейцев отречься от своей веры и принять религию белых. В этой связи Вах-ка-цхе рассказал нам анекдот о крещеном индейце, который после своей смерти предстал перед дверями, ведущими на небо белых, и попросил впустить его туда. Но человек, стоявший на страже у этих дверей, сказал, что краснокожих туда не пускают: «Иди на Запад, — продолжал небесный страж, — там находятся деревни и охотничьи угодья сынов твоего народа, живших на земле до тебя». Индеец направился туда. Но когда он пришел в деревню, где жили его умершие предки, их вождь отказался впустить его. «При жизни ты стыдился нас и поклонялся богу белых людей. Так ступай же в его деревню, и пусть он о тебе заботится». Так индеец получил отпор с обеих сторон.
Вах-ка-цхе, как самому почтенному человеку среди нас, полагалось взять на себя руководство нашими походами. Однако, то ли из-за лени, то ли из уважения ко мне, старик решил, что и сам он и вся его группа должны подчиняться моим распоряжениям в течение этой зимы. Решение это было разумным. Ведь мы не преследовали иной цели, кроме добывания средств к жизни, меня же считали хорошим охотником, да и те места, где мы тогда находились, я знал лучше других.
По моему совету было решено провести зиму у реки Бегвионуско. Она впадает в Ред-Ривер в 10 милях ниже Пембины. В те времена, о которых идет речь, дичь там водилась в изобилии, и мы могли жить в полном достатке; Вах-ка-цхе часто хвастался своим мудрым решением поставить меня во главе отряда. Но когда зима была уже на исходе, Ва-ме-гон-э-бью пришла в голову мысль прикончить Вах-ка-цхе, так как он приходился дальним родичем человеку, убившему Тау-га-ве-нинне, отца Ва-ме-го-э-бью.
Я наотрез отказался принять какое-либо участие в задуманном им деле. Однако, несмотря на Мои предостережения, Ва-ме-гон-э-бью взял нож и пошел в палатку Вах-ка-цхе, намереваясь его убить. Но сын старика, по имени Ма-куд-да-бе-на-са, разгадал этот замысел, предотвратил убийство и тотчас вызвал Ва-ме-гон-э-бью на поединок, от которого тот по своему обыкновению трусливо отказался. Я так был возмущен недостойным поведением Ва-ме-гон-э-бью, что предложил Вах-ка-цхе изгнать его из нашей группы, не считая его больше своим братом. Но старый индеец, очень рассудительный и добрый человек, простил его, не желая стать причиной раздора и нарушения общего спокойствия.
Один из сыновей Вах-ка-цхе, несмотря на свой юный возраст, считался в нашей группе лучшим охотником. Во время пребывания на берегах Бегвионуско между нами началось дружеское охотничье соревнование. Оке-мах-ве-нин-не, так звали этого юношу, убил 19 болотных лосей, одного бобра и одного медведя, а я — 17 болотных лосей, 100 бобров и семь медведей. Тем не менее лучшим охотником все признали Оке-мах-ве-нин-не, ибо болотные лоси считаются самыми трудными для выслеживания животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114