« — Я этим летом в Крыму познакомился с необыкновенной женщиной…
· Да-да, конечно… Вы правы — осетринка-то нынче была с душком.»
Любовницы-то о женах болтают легко и охотно. Там не надо быть начеку, там позволяют ослабить узел галстука, а где свободней дышится — туда и тянет. Стань сообщницей мужа. Ты же все равно уже знаешь. Оценит и отблагодарит. Даже познакомит. Не отказывайся от такой чести. Прими, угости. Проводи до порога. Обоих. Счастья можно не желать, это лишнее. Когда вернется похвали выбор, сделай — пару сдержанных комплиментов внешности, манерам, чему получится. Вот тут можно промельком, редуцированной гласной и ввернуть какую-нибудь деталь. Она должна быть точной и убийственной, типа «эффектная барышня. Ее не портят даже волосатые ноги. Ну и что ж, что волосатые, зато форма идеальная». Секрет, как верно заметил Бабель, заключается в повороте, едва ощутимом. Рычаг должен лежать в руке и обогреваться. Повернуть его надо один раз, а не два. Этот ювелирный поворот изменит направление точнее сцен, скандалов, сексуальных атак, слез, смен имиджа. Муж и не поймет, чем прокололи воздушный шарик. А он пфуй! — и сдулся.
КОРОЛЕВСТВО КРИВЫХ ЗЕРКАЛ
В сумочке пульверизатор с серной кислотой, в кулаке клок трофейных волос, на лице — этюд в багровых тонах из румян, потеков туши, помады и царапины от уха до подбородка. Ну и видок! Откуда ты, прекрасное дитя? Никак с баррикады? Ах нет, ты выясняла отношения с соперницей. Разобралась, нокаутировала, отвоевала восьмидесяти килограммовый призовой кубок и теперь тащишь его домой на второй раунд.
Там-то врежешь ему от души, выложишь всю правду о нем, а главное — о ней. И где, на какой помойке откопал он эдакое сокровище? Пробы ставить некуда, нормальный мужик не высморкается на нее, не то что… Восемнадцать — и девственница? Знаем мы этих девственниц из молодых, да ранних. Сверстники — невыгодная партия, позарилась на все готовенькое, вот и прикинулась полевой ромашкой. Тридцать и в разводе? Во-во, умный бросил, а дурак подобрал. Сама ушла? Еще хуже. Свое гнездо разорила, а чужого и вовсе не жаль. Кукушка ощипанная, кошка приблудная! А ты, лопух доверчивый, на что польстился?
А лопух доверчивый сидит себе напротив явно невменяемый и кивает китайским болванчиком. В знак ли согласия, в такт ли своим бессовестным грезам — поди разбери! И влетает в его ухо, ближнее к тебе, ведьма на помеле, а вылетает Леда на лебеде. Брек, милая, брек!
Поле любви не боксерский ринт. Скорее шахматная доска. Здесь не превратить силовьим приемом королеву в пешку. А признайся, хотя раскладываешь ее по полочкам и разбираешь по косточкам, а загадка она для тебя. Сфинкс. Чем-то же привюрожила. Он — ладно, его-то знаешь, как свои пять пальцев (см. гл. «Магическая цифра… «). Да и не так больно закрепить ним роль пассивной жертвы. Нет, нет, не он (иначе вовсе нестерпимо), а его подкараулили, завлекли, скрутили связали и вот-вот сожрут. Кто? Она. И клубится в воспаленном мозгу гремучая смесь содомской блудницы, панночки и миледи, по которым плачет осиновый кол.
А теперь махнись с мужем коктейлями, потяни через его соломинку — и замерцают ирисы Маргариты. сверкнут коленки Ло, ошпарит язвительной репликой Кармен. Или без всяких литературных и прочих одежд прильнет и обдаст жаром ждущего тела обычная земная женщина. Она и есть твоя реальная, а не фантасмагорическая соперница. На ней и сосредоточимся. Слепленная из того же песочного теста, с начинкой из той же кастрюли: ранимая и живучая, покорная и стервозная, легковерная и подозрительная, торопливая и терпеливая, как эрмитажная кариатида. Почти ты, с поправкой на масть, возраст и вес. На такую и ориентируйся.
АХИЛЛЕСОВА ПЯТОЧКА
Положим, ты узнала обо всем почти в самом начале. У них медовый месяц, страсги накалены до температуры плавильных печей. Если так — замри и не шевелись. Никогда не пыталась отнять кость у голодного пса? И как? Именно поэтому наберись терпения и дай насытиться. Фаза первой лихорадки длится около полугода. Любые твои доводы и действия разобьются о гранит его… Подожди, но не в полной пассивности.
Никакой муж, даже в самый разгар увлечения, не отказывается от супружеского контакта. Икра икрой, а щи щами. Ты — его повседневность, как послеобеденная сигарета и трико. Набей портсигар леденцами, замени спортивный костюм на тройку — и человек затоскует, затревожится. А постель, она и есть постель, в ней не только еж, но и горсть крошек причинит серьезный дискомфорт. Какую веревочку ты протянешь поперек нее, чтобы сбить с марша, как остановишь конвейер — твоя забота. Фокусов здесь немерено, а в фокусе главное — ювелирность обмана.
Кажется, у Вислоцкой в «Искусстве любви» я обнаружила странный, на мой взгляд, совет: мол, старайся выработать антуражный рефлекс близости. Например, зажгла интимный светильник значит, приглашаешь к игре. Зажгла раз, зажгла два, зажгла тысячу, и уже от одного его мерцания у партнера будут возникать шаловливые мысли. Как у собаки Павлова. Но ночники не раритет, могут оказаться в любом другом доме Человек нанесет визит с самыми невинными намерениями, ну там навестить больную сослуживицу с профсоюзными апельсинами. А там горит бра! Рефлекс включился, апельсины покатились по полу, статья 117 УК РСФСР.
По моим наблюдениям, как раз наоборот — ничго так не прикручивает влево фитилек желания, как штампы. Известно — в чужом сарае и своя жена слаще Почему любовники метят все возможные и невозможные уголки, а брак сужает пространство до постельной площадки?
Нестандартную ситуацию можно создать не только сменой декорации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47