Она с волнением наблюдала за состоянием мужа, а он, приглушив болезнь лекарствами, снова окунулся в работу. Однако теперь они уже не ходили на приемы. Самое поразительное, что через несколько месяцев они стали находить прелесть в своем уединении. Присцилла изобретала новые способы, чтобы успокоить мужа и заглушить его гнев. Ни одной ночи не проходило, чтобы они не обменялись следующими фразами: «С тобой что-нибудь случилось?» — «Нет, спасибо. Все хорошо».
«Постепенно у нас произошла переоценка всего, — говорит Присцилла. — Затем случилось покушение на президента Кеннеди, Смерть всегда была для меня болезненной темой. Мы оба перестали курить. Я в течение двух лет не летала на самолетах. Поэтому с детьми во Флориду на весенние каникулы мы поехали поездом. О, это путешествие казалось бесконечным — двадцать семь часов. Вы можете себе представить, какая я была ранимая в тот период. Мне казалось, что я буду наказана за какой-то проступок. Однако чем больше я занималась живописью, тем меньше вспоминала о смерти».
Следующие два года Присцилла была поглощена развитием своих способностей. Это захватило все ее чувства. Она стала дисциплинированной, завела новых подруг. Ее мечта не мешала Дону в его работе. Когда она приходила после университетских занятий домой, то чувствовала себя так же счастливо, как после физической близости. Присцилла призналась, что ее мировоззрение начало меняться.
Так же было и с Доном. Как и другим мужчинам, которые сначала подталкивают жен к действию, со временем Дону стали мешать занятия жены. «Он был слишком занят своими проблемами. Он хотел, чтобы я была счастливой. Я вернулась к учебе и перестала плакать. Сначала он говорил, что это великолепно. Однако по мере продолжения моей учебы это стало его беспокоить и надоедало ему. Порой от него можно было услышать такие замечания: „Если бы ты не торчала так долго в студии, то посудомоечная машина была бы включена и посуда была вымыта вовремя“. Теперь, когда я продаю картину или моя выставка имеет успех, он ходит с напыщенным видом, как павлин, распустивший хвост. Он не понимает, что я делаю, но ему нравится похвала людей, которые в этом разбираются».
День сорокалетия Присциллы прошел как быстрый летний дождь. Она уже миновала самое страшное. В ней продолжали происходить внутренние изменения. Они жили в новом загородном доме. «Здесь я предоставлена своей природе. Мне нравится уединение», — говорит Присцилла. Она на полтора месяца уезжает в загородный дом, чтобы подготовиться к ежегодной выставке картин, а Дон в это время путешествует по миру как странствующий журналист.
«Прис, разве вам хорошо за городом в одиночестве?» — интересуются ее знакомые из Вашингтона. Последние несколько лет, в течение которых у нее накапливалось разочарование, эти сплетницы ждали как шакалы, наслаждаясь предстоящим разрушением брачного союза. Однако брачный союз семьи Блюм никогда не был таким крепким, как сейчас.
Но теперь, когда звонки знакомых из Вашингтона заставляют ее чувствовать себя виноватой, она идет к Дону. «Послушай, я плохая жена? Может быть, мне отложить выставку и приехать к тебе в Вашингтон?»
«Да ты с ума сошла, — отвечает он. — Ты же меня знаешь. Я по уши в работе день и ночь. А когда ты готовишь выставку, ты живешь ею. Единственное противоядие от работы для меня — возможность провести выходные здесь, за городом, с тобой. Не давай другим людям сбить себя с верного курса. Ты просто угробишь себя».
Сейчас Присцилле сорок пять лет. Она освободилась от всего наносного в своей жизни. Остаются только тесные узы с Доном, несколько любимых друзей, с которыми они поддерживают отношения, тишина и покой загородной жизни и — ее живопись. «Не думаю, что у меня есть большой талант, так, некоторые способности, — честно признается Присцилла. — Однако это ничего не значит для меня. Я доставляю людям удовольствие и живу этим. Сейчас я не смогла бы обходиться без своих картин». Она все еще достаточно хороша собой, однако, входя в зал, не стремится привлечь к себе внимание мужчин. Ее душа окрепла, и она решительно хочет сохранить это в себе.
«Я хочу становиться старше, сохраняя всю мою женскую твердость. Понимаю, пожилая женщина, но с некоторой твердостью. Я думаю, что в любом возрасте есть свое очарование. Смотрясь в зеркало, я говорю себе: „Ты не можешь остановить время. Ты стареешь, и это неизбежно. Прими этот факт спокойно. Справься со своими страхами“. Я не собираюсь привлекать к себе внимание в обществе, в противном случае это причинило бы мне боль. Ведь там так много молоденьких женщин. Но я привлеку к себе внимание тем, что я уникальна по-своему и имею на это право».
Мы с вами увидели женщину с симптомами кризиса в тридцать пять лет, которые она не могла себе объяснить. Она изменялась и боялась этих изменений. Она хотела отказаться от своей старой привычной роли, но не хотела верить в изменения. В ее раннем выборе не было ничего нечестного. Она была заботливой женщиной, которая отодвинула свою мечту на более поздний срок и счастливо соблюдала правила этой модели поведения. Она вышла на переломный момент в своей жизни и поняла, что тот образ жизни, который она выбрала и который до этого момента ее вполне устраивал, больше ей не годился. С воодушевлением и радостью помогавшая карьере мужа, она, после того как муж быстро стал продвигаться, почувствовала пустоту в своей жизни. Она была случайным гостем в городе-компании Вашингтоне.
А представьте, что было бы, если бы ее муж оказался не таким восприимчивым или проявил бы эгоизм. Он мог просто не понять, что у его жены кризис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159