Так крепко спит. А я просыпаюсь каждую ночь. Так кому хуже мне или ему?Тогда отпусти его, говорю, и тебе полегчает.Нет, говорит, я перед гробом братьев дал слово. Только смерть снимет с него цепь, а с меня данную братьям клятву.И вот, значит, я приглядываюсь, присматриваюсь, как освободить Хазарата. Сарай, в котором он привязан, из каштана. На дверях большой замок, а ключ всегда в кармане у Адамыра. Но он изредка уезжал на день или на ночь. И я так решил: сделаю подкоп, напильником перепилю ему цепь, выведу его, чтобы собаки не разорвали, и отпущу на волю. А потом, когда Адамыр вернется, если будет бушевать, я ему подскажу, что, наверное, мать Хазарата принесла ему напильник в хачапури, а подкоп он сам устроил своей деревянной лопатой и от собак как-то отбился. Я, конечно, знал, что он мать Хазарата не тронет.Вот так я решил, и однажды Адамыр мне сам на охоте говорит:Слушай, Сандро, приди ко мне завтра вечером и покорми собак. Мне надо завтра ехать в Атары, я приеду послезавтра утром.Хорошо, говорю.И вот на следующий день еле дождался вечера. Наши все поужинали и легли спать. Тогда я тихонько встал, взял из кухни фонарь, напильник и пошел к дому Адамыра.Иду, а самому страшно. Боюсь Адамыра. Боюсь может быть, он что-то заподозрил о моих планах, притаился где-то и ждет. И я решил до того, как начинать подкоп, обшарить его дом. А если он дома и спросит, что я так поздно пришел, скажу: вспомнил, что собаки не кормлены.Собаки за полкилометра, почуяв человека, с лаем выскочили навстречу, но, узнав меня, перестали лаять. Я вошел во двор Адамыра, огляделся как следует, потом зашел на кухню, оттуда в кладовку, потом обшарил все комнаты, но его в доме не было.Тогда я прошел на скотный двор и увидел, что там лежат его три коровы. Вошел в коровник, повыше поднял фонарь и увидел, что там пусто. Тогда я вернулся на кухню, достал чурек, которым собирался кормить собак, но не стал их кормить, а набил кусками чурека оба кармана. Я это сделал для того, чтобы передать чурек Хазарату. Чтобы, когда мы выйдем из сарая и собаки начнут нападать, он им кидал чурек и этим немного собак успокаивал.Потом я снова вошел в кладовку, снял со стены корзину, которой собирают виноград, вышел на веранду с корзиной и фонарем и, подняв лопату Адамыра, пошел к сараю, где сидел Хазарат.Теперь, для чего корзина? Виноградная корзина, она узкая и длинная, для того, чтобы потом, когда прокопаю ход, всю землю перетащить в сарай.Если землю не перетащить в сарай, Адамыр догадается, что Хазарату кто-то помогал снаружи. И через это он может меня убить.Ставлю фонарь на землю и начинаю копать точно в том месте, где была привязана цепь с той стороны сарая. Копаю, копаю и удивляюсь, что Хазарат не просыпается. В самом деле, думаю, крепко спит. Наконец, все же проснулся.Кто ты? спрашивает, и слышу, как зашевелился в кукурузной соломе.Это я, Сандро, говорю.Что надо?Прокопаю, говорю, тогда узнаешь.И вот через час я раздвинул рукой кукурузную солому, осторожно поставил фонарь и сам вылез в сарай.Хазарат сидит, и глаза, вижу, горят, как у совы.Вот, говорю, напильник. Мы перепилим цепь, и ты уйдешь на волю.Нет, мотает он головой, Адамыр со своими собаками меня все равно выследит.Не выследит, говорю, ты за ночь уйдешь в другое село, а там он и след потеряет.Нет, говорит, я отвык ходить. Далеко не смогу уйти. А близко он со своими собаками меня все равно поймает.Не поймает, говорю, а если ты боишься идти один, я пойду с тобой до Джгерды спрячу тебя там у наших родственников. Потом я вернусь к себе домой, а ты пойдешь, куда захочешь.Нет, говорит, я так не хочу.Тогда что делать? говорю.Он думает, думает, а глаза горят страшно.Если хочешь мне помочь, наконец говорит он, принеси метра два цепь. Мы привяжем ее к этой цепи, и больше мне ничего не надо.Зачем, говорю, тебе это?Я немножко буду ходить по ночам и привыкну. А потом ты мне поможешь убежать.Но ведь он проверяет твою цепь, говорю, он сам мне рассказывал.Нет, говорит, первые пятнадцать лет проверял, а теперь уже не проверяет.Сколько я его ни уговаривал бежать сейчас не согласился. И тогда я решил сделать, что он просит.Топор, говорит, принеси, чтобы сдвинуть кольца.И вот я среди ночи почти бегу домой, залезаю в наш сарай, достаю из старой давильни, где лежит всякий хлам, цепь, примерно такую, как он просил. Возвращаюсь назад, беру топор Адамыра на кухонной веранде и вползаю в сарай. Пока я ходил, он перепилил напильником свою цепь и распилил два кольца с обеих сторон. Я даже удивился, как он быстро все успел. У него были могучие руки от ручной мельницы.Он взял мою цепь, вставил ее с обеих сторон в кольца, а потом, поставив эти кольца на жернов, обухом топора сдвинул их концы, чтобы ничего не видно было.Больше, говорит, ничего не надо. Иди! Когда ноги мои окрепнут, я тебе дам знать.Может, говорю, оставить тебе напильник?Нет, говорит, больше ничего не надо! Все! Все! Иди! Только с той стороны как следует землюзатопчи, чтобы хозяин ничего не заметил.И вот я, взяв топор и фонарь, осторожно вылезаю наверх. И потом быстро, быстро заваливаю землю в дыру, а потом как следует затаптываю ее, чтобы ничего не было заметно. Собаки крутятся возле меня, но, думаю, слава богу, собаки говорить не умеют. И тут я вспомнил, что у меня в карманах чурек, и разбрасываю его собакам.В последний раз с фонарем хорошенько осмотрев место, где копал, понял, что ничего не заметно, стряхнул с лопаты всю землю и отнес ее вместе с топором и корзиной назад. Все положил туда, где лежало, и так, как лежало. Потушил фонарь и бегом домой. Дома тоже, слава богу, никто ничего не заметил.И вот проходит время, а я пока сам побаиваюсь идти к Адамыру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17