- К тому же, говорят, какие-то препараты против них используют, добавил Заур, - пытаются свести с ума...
- Всё это сплетни, - покачал головой психиатр, - поверьте, если бы мы могли нормального человека сделать шизофреником, мы бы умели и вылечить шизофреника.
- А что, не можете? - спросил Заур.
- Сейчас психиатрия сделала колоссальный скачок, - пояснил тот, появились новые лекарства. Мы можем как никогда облегчить состояние больного... А что это вас так заинтересовало? Сверхценная идея появилась?
Он расхохотался и вдруг, потянувшись через стол к Зауру и ухватив его руками за предплечья, как бы дружески потряс его. Услышав его добродушный хохот, Заур облегченно вздохнул, но одновременно ему показалось, что тот облапил его руки с каким-то врачебным оттенком. Пальцы психиатра, обхватившие его предплечья, на миг хищно и властно что-то проверили в его мышцах. Но что?
Ему вдруг показалось, что этот жест имеет какой-то отдаленный намек на удар, который он нанес милиционеру. И опять же непонятно, то ли "молодец, хорошо врезал!", то ли "да, пожалуй, мог свалить милиционера".
Черт его знает, подумал Заур, так и в самом деле свихнуться можно. Психиатр сейчас ублаготворенно поглядывал на него - не то довольный, что Заур от неожиданности не успел стряхнуть его руки, не то довольный самим результатом этой маленькой операции, если, конечно, она имела место.
Застолье продолжалось. Все-таки Зауру казалось странным, как столь интеллигентный человек может защищать психушку. Или он кого-то спас при помощи психбольницы, или водворение политических в психушку столь строгая тайна фирмы, что он не может выдавать ее и в самом дружеском кругу? Впрочем, возможно и то и другое, подумал Заур и вдруг успокоился.
Всё это время, сам себе в этом не признаваясь, он тосковал по Вике. Однажды вечером он бродил по городу, выбирая самые темные, самые малолюдные улицы, и вдруг, заметив в полутьме двух идущих навстречу людей, мгновенно в одном из них угадал ее и в то же мгновение почувствовал, что и она его угадала в темноте, и она остановилась, а спутник ее, тактично пройдя дальше, остановился в стороне.
Они поздоровались. Но что он мог сказать ей? Что она могла сказать ему? Говорить о главном было неловко в виду ожидающего поблизости этого парня. Кстати, это был всё тот же парень, но Заур на этот раз почувствовал, что тот расширил свои обязанности ее спутника по кино. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и разошлись. Теперь Заур понял, что весь вечер гулял по темным улицам в надежде случайно встретить ее где-нибудь.
Через несколько дней он уехал в месячную командировку в Москву. Однажды на одной из московских улиц он увидел девушку, стоящую на другой стороне улицы у газетного стенда. Это была она! На ней было легкое светлое пальто, в котором она проходила с ним всю весну. Наверно, отец в командировке, а она приехала с ним, мелькнуло у него в голове.
Задыхаясь от волнения, он едва дождался зеленого света, перебежал улицу, подбежал к стенду и, чувствуя, что здесь, в Москве, их размолвка стала далекой и бессмысленной, хотел сзади закрыть ей глаза ладонями, но потом решил, что надо встретиться поспокойней, шагнул и, как в страшном сне, увидел профиль совсем другой девушки.
После приезда из командировки в первое время он ее нигде не встречал. Однажды на "Амре" он столкнулся со студентом, которого когда-то встретил на избирательном участке, и тот тогда рассказывал ему о ней.
- А ты знаешь, что Вика замуж вышла? - спросил студент, здороваясь с Зауром.
- Нет, - ответил Заур, чувствуя, что у него внутри всё остановилось: сердце, кровь, дыханье.
- Да, - отхлебывая кофе, - кивнул студент головой, - а я думал, у тебя с ней роман... Многие так думали...
- Нет, - сказал Заур, изо всех сил сдерживаясь, стараясь не показать, что у него внутри всё остановилось, - у нас с ней ничего не было...
- Недавно встретил их на пляже, - продолжал студент, - с ума сойти, какая фигура! И такая девушка досталась такому вахлаку... А я думал, у тебя с ней роман...
- Нет, - сказал Заур, изо всей силы сдерживаясь, - давай выпьем по коньяку.
- Но у меня денег нет, - сказал студент.
- Я угощаю, - сказал Заур и дал ему деньги, - возьми два по сто пятьдесят.
Студент взял два стакана коньяка, две чашечки кофе и вернул Зауру сдачу. Они выпили коньяк, допили свой кофе и разошлись.
Заур шел домой и никак не мог понять, почему ясный, солнечный день потускнел, хотя на небе не было ни одной тучки. После выпитого коньяка то, что окаменело внутри у него, размягчилось, стало легче дышать, и тем более казалось странным, что ясный, солнечный день потускнел. Жить в этом потускневшем дне стало как-то странно и неуютно.
МОРЕ ОБАЯНИЯ
- Тебе хорошо, - сказал мне как-то один мой московский коллега, - ты пишешь о маленьком народе. А нам куда трудней. Попробуй опиши многомиллионную нацию.
- Ты же со Смоленщины, - ответил я, - вот и пиши, как будто все начала и концы сходятся в Смоленской области.
- Не получится, - сказал он, немного подумав, и с придыханием добавил: - Тебе хорошо, хорошо... Всё горы, всё детство, всё Чегем... Да и редакторы к тебе снисходительней... Мол, всё это там, где-то на далекой окраине, происходит, ладно, пусть пишет.
Это ко мне снисходительны?! Лучше оставим эту тему. Но как объяснить, что у меня свои дьявольские трудности? Тем более эта несчастная склонность к сатире. Маленький народ... Как бы все друг друга знают, все приглядываются друг к другу: кого он изобразил на этот раз? И обязательно кого-нибудь угадывают или придумывают. А там жалобы, угрозы и тому подобное.
Я разработал целую систему маскировки прообразов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116