Или в бою поднимали руку над окопом: мы называли это „голосованием“… Членовредители и дезертиры действовали на солдат разлагающе. Потому-то в экстремальных случаях мы имели право расстрела… Но за всю войну я им ни разу не воспользовался…После сдачи Ростова и Новочеркасска и появился знаменитый приказ Сталина „Ни шагу назад“. Начали создаваться заградотряды, штрафбаты. Это был тяжелый, но объективно необходимый приказ. О заградотрядах говорят сейчас немало. Самое расхожее обвинение: Смерш и заградотряды стреляли в спину нашим солдатам. Не могу отвечать за все фронты, но на моей памяти такого не было. Заградотряд использовали мы в основном для поисков диверсантов и шпионов. Борьба с немецкой разведкой — это же была основная наша задача. Уже после войны, когда я работал в аппарате КГБ, имел доступ к особой папке. Кое-что даже выписал себе на память. За годы войны Смерш разоблачил 30 тысяч шпионов, 3,5 тысячи диверсантов, 6 тысяч террористов. Только в период обороны Москвы чекисты задержали 50 разведдиверсионных групп… Ведь каждым своим разоблачением мы спасали тысячи жизней. Если бы не Смерш, может быть, и победа наступила бы гораздо позже. Не в мае 45-го, а, скажем, в октябре… Вот много говорят о мародерстве. Дескать, целыми эшелонами вывозили ценности. Чего скрывать, всякое было. Но ни у кого из моих товарищей таких мыслей даже не возникало. А возможностей-то было с избытком».
Здесь вполне уместно отметить следующее:
В неблагоприятных условиях войны не менее опасными, чем реальные боевые потери, являются панические, пораженческие настроения среди личного состава войсковых частей. Противостоять которым реально могут только спецслужбы с их специфическими союзническими средствами и способами работы. Само присутствие контрразведчиков уже в определенной мере профилактировало нежелательные процессы на фронтах.
Истинное положение дел, реальная работа военной контрразведки в годы войны одинаково сильно искажались как официальной историографией, литературой, кинематографом, так и «критическим» сословием ругателей советской истории. Только первые злоупотребляли без меры героической мифологией, вторые -лживыми поносными измышлениями. Кто из них хуже для нации, общества — все равно, что выяснять сравнительный вред пьянства и гомосексуализма.
Военные контрразведчики воевали наравне со всеми и свою боевую задачу выполнили с честью. Эта спецслужба несла полной мерой и боевые потери, как и положено всякой действующей на фронте воинской структуре.
В условиях войны на передовой в действиях сотрудников военной контрразведки, безусловно, подавляюще господствовали только нравственные мотивы поведения: реальная высочайшая вероятность смерти в любой момент делала все остальные мотивы ничтожными.
В этом — даже одно из главных отличий боевых офицеров спецслужб от их коллег.
Что особенно заметно в мирное время по материалам интервью с бывшим советским разведчиком мирного времени Михаилом Любимовым, данным им газете «Комсомольская правда» за 30 августа 1996 года, озаглавленном «Вербуя женщину, проверьте, нет ли хвоста». Другие задачи, другая ситуация и вообще — другое время: «Взять хотя бы случай с сотрудником английского посольства Вассаллом: он был гомосексуалистом в роли женщины, так что к теме нашей беседы вполне подойдет. Советская контрразведка в 60-е годы бросила на его разработку лучшие гомосексуальные силы Москвы. С ним интимно встречались профессора консерватории и лучшие солисты балета. А когда высыпали перед Вассалом без всякой подготовки кучу снимков, он чуть не умер от сердечного удара. В ужасе побежал в посольство и решил признаваться во всем. Хорошо, что в посольстве работал наш агент — тоже гомосексуалист. Он по заданию органов тут же сблизился с Вассалом, стал его уговаривать: да у нас с тобой все нормально, гомосексуалисты вообще — цвет человечества… Еле уговорил его не накладывать на себя руки и делать карьеру с помощью советской разведки».
Если допустить, что все сказанное господином Любимовым в точности соответствует действительности следует согласиться и с некоторыми сопутствующими выводами:
Спецслужбы в своей профессиональной деятельности не только не руководствуются религиозными или нравственными оценками действий непотребствующих людей, но и самым активным образом эксплуатируют эти ущербы.
Активно используя помощь гомосексуалистов из числа соотечественников, сотрудники спецслужб находятся со многими из них в активном рабочем взаимодействии, что объективно способствует распространению этого порока в собственном обществе. Оправдывается это безусловной пользой, которую удается получить с помощью половых извращенцев. Такая поддержка содомитов со стороны сильнейшего института государства перечеркивает практически все усилия религиозных общин, иных очагов формирования и убережения нравственных устоев общества.
Есть все основания предполагать, что ряд сотрудников спецслужб, активно работающих с агентурой из числа гомосексуалистов, педофилов и иных извращенцев, либо лишены нравственного чувства, либо того хуже — сами из их числа. Что выгодно отличает от них армейских и флотских офицеров. Не говоря уж о сотрудниках армейских контрразведок военных лет.
Или вот еще образчик победной сводки с «невидимого фронта» нынешних спецслужб: «Я считаю, что жена должна знать самый минимум. Но и этого бывает достаточно для провала. Всех жен наших разведчиков, отправлявшихся работать под крышей посольств, предупреждали: не обсуждайте дома служебные дела, все помещения прослушиваются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170