Вытерев руки о передник, она потрепала его по щеке:
— Иди-ка наверх, прими душ и побрейся перед завтраком. Ни к чему, чтобы Уилл, спустившись, увидел тебя похожим на бродягу, блудившего всю ночь.
Лилли Мэй подмигнула ему. Он подмигнул ей в ответ. Поцеловал ее в щеку и направился к задней лестнице.
Лилли Мэй разложила столовое серебро перед каждым местом за кухонным столом, и тут Уилл вприпрыжку спустился по лестнице.
— Доброе утро. Я поднялся первым?
— Похоже на то.
— Я очень проголодался, — сказал мальчик. — Наверно, поем, не дожидаясь мамы и наших гостей.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе за этим ранним завтраком? — Куинн Кортес остановился на середине лестницы.
Уилл наблюдал, как адвокат его матери входит в кухню.
— Прошу вас, мистер Кортес, — сказала Лилли Мэй.
Уилл пристально смотрел на человека, сердечно улыбающегося его бабушке. Что подумал о нем Кортес? После его признания Джонни Маку и истеричной реакции матери накануне вечером он убежал к себе в комнату и закрылся от всего мира. Но прятаться можно лишь какое-то время, а потом нужно взглянуть в лицо обвинителя, в лицо себе и признаться в правде. Однако в чем заключается правда? Действительно ли он убил Кента? Оказался ли способен забить до смерти человека, которого некогда считал отцом?
Он знал, что его мать боялась самого худшего. И Лилли Мэй тоже. Они лгали, чтобы защитить его, но что будет теперь, когда Джонни Мак знает правду? Он и сам не знал, почему рассказал Джонни Маку о том, что происходило в день смерти Кента, почему был откровенен с ним. Может, потому, что этот человек его отец. Или потому, что в конце концов стал ему слегка доверять. Джонни Мак был определенно искренен, когда говорил, что хочет только помочь им.
А что Куинн Кортес? Счел ли этот человек, что он убил Кента? Уиллу меньше всего хотелось подвергаться допросу сейчас, без поддержки матери и Джонни Мака. Может, нужно поступить по-мужски, рассказать правду в полиции и принять последствия? Но да поможет ему Бог, он сейчас не ощущает себя мужчиной. Чувствует себя до смерти испуганным ребенком, который хочет к маме.
— Уилл, я не стану тебя ни о чем расспрашивать, если это причина того, что ты так смотришь на меня, — сказал Куинн.
— Извините.
Мальчик сел за стол, через несколько секунд Лилли Мэй поставила перед ним яичницу с ветчиной и хлеб. Куинн налил себе кофе и сел напротив Уилла:
— Спал ты ночью?
— Почти нет, — признался Уилл. — Вы, наверно, считаете меня дрянным мальчишкой, потому что я молчал, позволял матери брать на себя ответственность за то, что, может быть, совершил я.
— Будет тебе. Уилл, — проворчала Лилли Мэй. — Ты не убивал Кента, так что перестань возводить напраслину на себя.
— Вы думаете, что убил его я, да, мистер Кортес? — Мальчик пристально взглянул на адвоката.
Куинн отхлебнул кофе и поставил чашку на стол.
— Не знаю, Уилл. Думаю, не исключено, что если Кент Грэхем довел тебя до крайности, ты взорвался и забил его до смерти. Но точно так же возможно, что ты просто видел убийство, и потрясение вызвало у тебя частичную потерю памяти.
— Полагаете, Джонни Мак прав, говоря, что мне еле дует показаться психиатру?
— Не будет ли это означать, что он сумасшедший, как тетя Мэри Марта?
— Думаю, нам нужно сделать все необходимое, дабы помочь тебе вспомнить, что произошло в тот день. Твоя мать не улучшила положение своей ложью в полиции.
— Мама делала все, чтобы защитить меня.
Уилл поддел вилкой кусок яичницы, посмотрел на него, затем отправил в рот и следом за ним ломтик бекона.
— Я понимаю мотивы поведения твоей матери, — сказал Куинн. — Однако теперь, когда мы знаем правду, думаю, самое лучшее, что можно сделать для тебя и для Лейн, — помочь тебе вспомнить все произошедшее. Ты, твоя мать, — он оглянулся через плечо, — и Лилли Мэй ведете это сражение уже не одни.
— Это уж точно. — В кухню вошел Джонни Мак. — Тут мы все за одно.
Уилл обернулся и взглянул на отца. На человека, которого знал всего несколько недель. К которому Кент Грэхем старался вызвать у него ненависть. Но теперь он не испытывает ненависти к Джонни Маку. Постепенно он начал симпатизировать и даже доверять ему.
— Хочешь завтракать? — спросила Лилли Мэй.
— Да, и поплотнее, — ответил Джонни Мак. — Яичницы и парочку ваших замечательных бисквитов.
— Где Лейн? — спросил Куинн.
— Наверно, все еще спит, — ответил Джонни Мак, обменявшись быстрым заговорщицким взглядом с Лилли Мэй. — Видимо, долго не могла заснуть.
— Мама обычно не спит так долго. — Был уже восьмой час, а Лейн, как правило, по будним утрам появлялась на кухне в половине седьмого. — Может, мне пойти взглянуть, убедиться, что с ней ничего не случилось.
— Я уверен, что… — начал было Джонни Мак.
— Сходи, — обратилась к Уиллу Лилли Мэй, перебив Джонни Мака. — Убедись, что с ней все в порядке. Если она спит, не буди. Я потом отнесу ей завтрак на подносе.
Мальчик оглядел кухню, обращая внимание на выражение лиц взрослых. Он чувствовал, как напряжены Джонни Мак и Лилли Мэй, видел задумчивость в глазах Куинна Кортеса.
— Хотите поговорить обо мне, да? — Уилл взглянул в лицо бабушки. — Обсудить, что делать со мной? Как выходить из создавшегося положения?
— Слишком уж ты сообразительный, — сказала Лилли Мэй. — Побудь наверху несколько минут, я поставлю твой завтрак в печь, чтобы не остыл.
— Отнести маме кофе?
— Почему бы нет?
Лилли Мэй налила в чашку кофе и подала ее Уиллу. Идя к лестнице, мальчик услышал слова Джонни Мака:
— Мы не сделаем ничего, если Лейн будет не согласна. Если она не станет возражать, я вызову лучшего психиатра в стране, чтобы помочь Уиллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91