– Я сделал для Луиса то, что ты отказалась сделать для моей матери, – сказал наконец Макс. Его голос прозвучал непривычно мягко.– Что же это?– Я взял на себя труд узнать отчима поближе и разобраться, что он за человек. Когда наши родители поженились и мать умоляла меня поехать с ней в Белль-Роуз, я согласился. Я сделал это для нее. И постепенно ненависть, которую я когда-то испытывал к Луису, стала сменяться невольным уважением, потом симпатией, а затем и… Единственным безнравственным деянием твоего отца за всю его жизнь был роман с моей матерью, когда твоя мать была еще жива.– И был жив Филипп Деверо.– Нет, их связь началась после смерти Филиппа.– Откуда ты знаешь?– Мама и Луис оба говорили мне, что это так.– И ты им поверил?– Да. Луис мне никогда не лгал. Никогда.– Он лгал моей матери – всякий раз, когда предавал ее с Джорджетт. – Джоли встала с кресла, оно по инерции продолжило раскачиваться.Она подошла к краю веранды и прислонилась к одной из белых колонн, служивших опорой балкона второго этажа. На нее вдруг нахлынули чувства, которые она испытала в тот день, когда заглянула через грязное окно в коттедж: гнев и тошнотворное ощущение, что ее предали.– Я их видела, – сказала она осипшим от переполнявших ее чувств голосом.– Кого? – спросил Макс.– Твою мать и моего отца. В старом коттедже в лесу. Ты его знаешь, ты приводил туда Фелисию. Сэнди сказала, что Фелисия рассказала ей про этот коттедж.Макс поднялся с кресла, подошел к Джоли и остановился позади нее. Она чувствовала его близость, ощущала его присутствие.– Ты видела, как Луис и моя мать занимались любовью? – спросил он.– Да, я их видела. Я видела, как они… трахались в тот день, когда… в Белль-Роуз произошли убийства. И когда я, лежа в больнице, пришла в сознание, я рассказала об этом отцу.Макс положил ей на плечи руки.– И сколько же тебе тогда было лет? Четырнадцать? И ты даже никогда не целовалась. Наверное, ты была в шоке от того, что увидела. – Макс сжал ее плечи чуть крепче и привлек ее к себе. – И ты отправилась прямиком домой, чтобы… чтобы сделать что? Рассказать все матери? Ты вернулась домой и обнаружила тела. А потом в тебя стреляли и бросили умирать.Теплое дыхание Макса касалось шеи Джоли, заставляя с особой остротой чувствовать его присутствие. Он был так близко… невероятно близко.К горлу Джоли подступили слезы, грозя задушить ее. Она стиснула зубы.– Дело было в субботу. Он должен был быть дома – дома с мамой, а не прятаться в какой-то хижине в лесу! – Джоли круто развернулась, и от этого движения руки Макса упали с ее плеч. – Если бы отец в тот день был там, где ему положено было находиться, то есть дома, с женой, он мог бы остановить убийцу. Он мог бы спасти маму и тетю Лизетт и…Макс с безжалостной силой схватил ее за руки:– Так ты все эти годы их винила за то, что произошло в Белль-Роуз!– Да, я их винила! Если бы они не были вместе, если бы отец был дома, если бы Джорджетт держалась от него подальше, если бы она оставила его в покое, отец бы никогда… он любил маму.Их взгляды встретились. Джоли вдруг поняла, что не в состоянии отвести глаза, взгляд Макса словно удерживал ее в плену, не оставляя надежды вырваться.– Я уверен, что он любил твою мать, когда женился на ней. – В голосе Макса послышались на удивление чувственные нотки. – Но в браке всякое случается, люди меняются, меняются чувства.– Они не должны меняться. Если кого-то любишь…– Луис не любил Одри Десмонд так, как он любил мою мать. Я никогда в жизни не видел двоих людей, которые были бы так страстно влюблены друг в друга, как Луис и мама. Она мне однажды сказала, что они нужны друг другу как воздух. Ты можешь себе представить, каково это? Ты знаешь, что мужчина и женщина, которые испытывают такой голод по друг другу, способны сделать, чтобы быть вместе?– Нет. – Каждый нерв в теле Джоли тревожно звенел. – А ты знаешь? У тебя с Фелисией было так?– Бог мой, нет! Фелисия никого не любила, кроме себя. Макс провел ладонями вверх и вниз по голым рукам Джоли. В ней словно взорвалось что-то жаркое, она качнулась к Максу, так что их тела едва не соприкоснулись. Помимо ее воли ее рука поднялась и легла на грудь Макса, прямо напротив его сердца. Они посмотрели друг на друга почти с ненавистью. Макс опустил голову.В это время зазвонил телефон. Макс замер. Джоли затаила дыхание. Телефон все звонил и звонил.– Это в доме, – сказал Макс. – Я должен снять трубку. Джоли кивнула. Макс отпустил ее, повернулся и быстро вошел в дом через стеклянные двери, ведущие в гостиную первого этажа.Джоли не могла понять, что произошло минуту назад. Неужели Макс собирался ее поцеловать? И что еще важнее, неужели она хотела, чтобы он ее поцеловал?– Джоли! – крикнул Макс в открытую дверь. Джоли заставила себя посмотреть ему в лицо:– Что?– Звонила Ивонн, она на грани истерики. Что-то произошло с Тероном Ей только что сообщила об этом полиция.– О Боже, нет!– Я велел Ивонн ни в коем случае не садиться за руль и сказал, что мы с тобой сейчас выезжаем и отвезем ее в больницу.– Да, конечно. – Джоли взяла со спинки кресла свой пиджак и, двигаясь как в трансе, подошла к Максу.– Мы возьмем твою машину, – сказал он, открывая секретер красного дерева.Макс достал бумагу и ручку и принялся быстро что-то строчить.– Что ты делаешь?– Пишу записку маме, Меллори и тете Кларис, чтобы они знали, куда мы уехали.Джоли кивнула. Макс оставил записку на открытом секретере, схватил Джоли за руку и потянул за собой.– Дай мне ключи от машины, – потребовал он.– Зачем?– Не спорь, просто дай мне эти чертовы ключи. Мы теряем время.Джоли достала из кармана ключи и протянула Максу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96