конец. Странно было лишь то, что траншеи эти не ведут к крепости.Рутилий почти не спал. Обошел в который раз часовых. Заглянул в мастерские. Там никого не было. Взрывчатка кончилась — гранаты делать не из чего. Вернулся в крепость. Посмотрел на толпящихся возле кашевара солдат и нахмурился. Кто знает, может, сегодня его ребята набивают животы в последний раз. Нехорошее предчувствие мучило его с вечера.Рутилий вернулся на стену и вновь стал наблюдать за лагерем монголов в бинокль. И чем больше наблюдал, тем больше хмурился. Он наконец понял, что задумали кочевники.— Будь они прокляты, — прошептал трибун.— Что-нибудь не так? — спросил Элий, подходя.— Все не так, — огрызнулся Рутилий. — Знаешь, что задумали эти твари?Элий отрицательно покачал головой.— Они расположили пушки напротив южной стены. Все пушки только здесь.Элий пожал плечами, не понимая:— Их пушки не пробьют стены.— Они будут бить в одно место с утра до вечера. А мы не сможем им помешать: снарядов больше нет.— Пусть стреляют. Какой толк? Мы тут же восстановим кладку или засыплем щебнем бреши и заложим мешками с песком.— Ничего не выйдет, — Рутилий повел рукой в сторону блестевшей на солнце голубым стеклом реки Джаг-Джаг. Элий поднес к глазам бинокль. Не было никакого сомнения — согнанные варварами пленники строили дамбы. — Как только в стене появятся бреши, монголы направят реку на город. Вода довершит то, что начали пушки, полуразрушенные стены не выдержат давления воды.— И все же у меня такое чувство, что они не торопятся, — отвечал Элий после долгой паузы. — Они ждут какого-то знака извне…— О чем ты?— Мне кажется… да нет, я уверен: они ждут, чтобы римские легионы выступили из Антиохии и двинулись нам на помощь.— Зачем? Это же глупо…Элий не успел ответить. Пущенная одиноким всадником стрела ударила его в шею. Элий инстинктивно попытался обломать древко. Рутилий схватил его за руку и удержал.— Санитары! — взревел трибун. — Скорее!Одной рукой он держал Элия, другой зажимал рану на шее. Стоявший рядом с ними Камилл кубарем скатился с лестницы, зовя на помощь.«Неужели?» — только и подумал Рутилий, сдавливая шею раненого так, что Элий начал хрипеть.Вместо санитаров к ним мчался Кассий Лентул.— Цезарь ранен. Немедленно носилки. — Рутилий оскалился, как будто намеревался укусить хирурга.— Он же говорил, что бессмертен, — прошептал Кассий растерянно.— Но не говорил, что неуязвим, — гюорычал трибун.Легионеры и ополченцы видели, как носилки осторожно спускают со стены. Шея Цезаря была обмотана окровавленными бинтами, из которых вбок торчала стрела. Кассий бежал рядом с санитарами, держа в руках пакет с физраствором. Неофрон глянул на своего ученика и понял, что не всему научил этого позера. Вернее, ничему не научил.Рутилий шел следом, не отрывая мрачного взгляда от посеревшего лица Цезаря. Руки трибуна были в крови.Роксана метнулась к носилкам, но трибун ее отстранил.— Это серьезно? — Лицо ее плаксиво сморщилось. Рутилий не ответил и еще больше нахмурился.В толпе кто-то закричал. Солдаты и горожане двинулись за носилками в крепость Гостилиана. Люди сбегались отовсюду. Молча смотрели, как раненого внесли в операционную. Не сговариваясь, толпа прихлынула следом. Стояли на солнцепеке и ждали, обливаясь потом. Кто-то держался за талисман, кто-то сулил богам щедрые жертвоприношения. Кто-то побежал к алтарю. Солнце пекло. Молоденькая медичка уже в третий раз распахивала дверь и выкликала добровольцев — Цезарю вновь требовалась кровь группы А. Из этого следовало одно — кровотечение до сих пор не удалось остановить. А в операционной Кассий Лентул в залитом кровью фартуке с перекошенным от отчаяния лицом извлек наконец стрелу. Медичка в забрызганной кровью зеленой тунике вставила в инфузор новый пакет с кровью.— Давление падает, — повторял как заклинание помощник Кассия Лентула.Самым удивительным было, что сердце раненого продолжало биться. И Кассий, колдуя в кровоточащем разрыве на шее, с каждым мгновением все отчетливее понимал, что штопает труп, у которого почему-то продолжает стучать сердце. Если бы в операционной присутствовал гений, он бы увидел, как вокруг растерзанного тела непрерывно вибрирует аура. Аура то вспыхивала белым огнем, то желтела, медленно переходя в красный, и наконец угасала, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть вновь. Но никто из присутствующих этого не видел.Наконец Кассий Лентул выпрямился, сдернул окровавленные каучуковые перчатки и коротко сказал:— Все… Время смерти 10 часов 15 минут. Рутилий, ожидавший в углу операционной, подошел к столу, глянул в неподвижное лицо Цезаря и вышел во двор. Толпа замерла. Рутилий медленно повел головой из стороны в сторону.— Умер! — ахнул кто-то в толпе.— Умер… — как эхо отозвался Неофрон и отвернулся — не хотел, чтобы кто-то видел в этот момент его лицо.Тяжкий вздох пронесся над крепостью. Многие плакали. Роксана тоже приложила платок к глазам.— Я не хотела, чтобы Элий погиб! — прошептала она.Рутилий глянул на нее, странное выражение появилось на его лице. Некоторым показалось даже, что трибун улыбается.Роксана увидела полосу света под дверью и остановилась. Кто-то был в ее комнатке. Этот «кто-то» рылся в вещах — она слышала шум передвигаемой мебели. Незваные гости не стеснялись. Она повернула было назад, собираясь позвать на помощь. И тут услышала голос за дверью.— Трибун, глянь-ка сюда…Голос несомненно принадлежал Неофрону. Судя по всему, вторым был Рутилий. Роксана рванула дверь. Так и есть: эти двое беззастенчиво рылись в ее вещах. На полу грудой валялось белье вперемежку с листами рукописей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129