Ганс не посмел ослушаться. И побежал в деревню.— Они здесь? — прохрипел Элий.— Здесь, — отозвался Юний Вер.Элий повел глазами. Он их видел, но смутно. Они —стояли вокруг него — молодые, как двадцать лет назад, в броненагрудниках, в красных военных туниках. Вся когорта «Нереида». Кроме двух. Недоставало трибуна Клодия Икела и легионера Курция.— Тиберий, — позвал Элий, и его брат выступил вперед. — Ты жив?— Нет.— Почему же тогда я тебя вижу сейчас, при свете дня?— Ты наглотался воды из колодца. Скоро ты утратишь способность нас видеть и говорить с нами.Элий дотронулся до руки Тиберия. Его пальцы прошли сквозь ладонь легионера.— Так ты умер…— Нет, я метаморформировал.— Зачем ты сделал это? Зачем? Я так гордился тобой. Прежде. А теперь…— Не мог иначе. Никто бы не смог. Спроси Вера, он расскажет.— Но я никогда тебя не пойму, — в отчаянии прошептал Элий и затрясся — то лй"ют холода, то ли от рыданий. — Сразу после войны я просил императора тебя обожествить. Руфин ответил кратко: «Невозможно». Тогда я сказал…— Не надо, — перебил Тиберий.— Тогда я сказал, — повторил Элий, — «в своем сердце я его уже обожествил».— Прости, — сказал Тиберий и отступил. Привратник изумленно следил, как бывший утопленник что-то бормочет, разговаривая сам с собою, и протягивает руку в пустоту. Больше всего привратнику хотелось дать деру, но ноги его буквально приросли к камню.Внезапно вода в колодце вновь закипела, и на поверхность вынырнуло еще одно тело. Юний Вер вытащил его на плиты двора. На этот раз он не пробовал откачать утопленника: от долгого пребывания в воде тело раздулось и пошло синими и красными пятнами. Кожа на кончиках пальцев разложилась и прорвалась, и теперь наружу торчало бесцветное мясо — будто утопленник надел дырявые перчатки. Странно только, что почерневшее лицо с оскаленным ртом казалось по-прежнему красивым. Колодец вернул тело Магны.А по двору уже цокали лошадиные копыта — Ганс пригнал повозку. Лошадь храпела и рвала поводья. Спасенные погрузились, и Ганс пустил лошадь вскачь. За повозкой, едва не задевая кроны деревьев, мчались по воздуху прежние обитатели колодца. Поначалу Элий видел их отчетливо. Но потом силуэты начали таять, и когда повозка остановилась у дверей гостиницы и Летти кинулась навстречу, Элий уже не мог различить ни своего брата, ни его друзей. Но лошадь продолжала храпеть и рваться. Ганс поднял Элия на руки и понес в дом, как ребенка. И тут лошадь, вырвавшись из рук держащего ее старика, встала на дыбы, а затем понеслась, не разбирая дороги. Навстречу вывернуло авто. Машина ехала не быстро, но чтобы не столкнуться с лошадью, сильно вильнула в сторону. Переходивший неспешно дорогу кот испуганно заметался, потеряв ориентиры, и бросился прямо под колеса машины. Вер услышал вопль и обернулся. Вопль леденил кровь куда сильнее, чем вода колодца. В нем были боль и ужас. И мольба о помощи. Бесполезная мольба.Машина уже проехала по беспомощному тельцу, оно выгнулось, дернуло лапами и опало.А вопль продолжал звучать в ушах Вера.Вер посмотрел на других.— Котяру задавили, — хмыкнул старик.И Вер понял, что предсмертный вопль крошечного существа слышал только он. Глава 24Игры Юния Вера «Завтра должны состояться выборы в шестой трибе». «Акта диурна». Канун Ид декабря <12 декабря>
Элий вошел в триклиний и зажмурился. Не то чтобы он смутился, просто блеск обнаженных женских тел — розовых, смуглых и шоколадных — на мгновение его ослепил. Потом он раскрыл глаза и уставился с некоторым изумлением на странную компанию, расположившуюся в триклинии Юния Вера. Столовая была не велика, как не велик и дом, сняййй Вером по возвращении в Рим. Вряд ли здесь могло в обычные дни расположиться более девяти пирующих. А сейчас… Элий пересчитал обнаженных женщин. Их было восемь. А ему показалось, что красавиц не меньше двух десятков.Обстановка столовой была скромна: выкрашенные киноварью стены с узкой полосой растительного орнамента, черно-белая мозаика на полу, деревянные ложа с шерстяной обивкой, простенький стол с инкрустацией костью — так может выглядеть триклиний какого-нибудь заштатного чиновника из префектуры по делам образования. Но вряд ли чиновник из префектуры по делам образования может пригласить к себе подобных куколок.— Они тебе нравятся? — спросил Юний Вер. Сам он возлежал за столом в венке из свежих роз абсолютно голый. Одна из девушек — полнотелая золотоволосая красотка — перебирала его пшеничные волосы и время от времени целовала хозяина в губы. После освобождения из плена волосы Вера быстро отросли и стали немного виться, а на верхней губе начал пробиваться пушок. Младенец быстро взрослел. Но мало походил на прежнего Вера. Все было другим — и голос, и улыбка, и взгляд. Даже глаза сделались гораздо светлее.— Они прекрасны, как богиня, которой служат, — улыбнулся Элий.— Так присоединяйся к нам, — предложил Вер. Элий присел на ложе напротив.— Мне как женатому человеку подобные забавы не приличны. Уж не хочешь ли ты, чтобы неверному мужу отрезали нос?— Друг мой, этот закон больше тысячи лет не применяется.— Но кое-кто из сенаторов хочет его вновь ввести. Мне не с руки быть первой жертвой.Смуглая красотка наполнила бокал Элия до краев.— Ладно, — милостиво разрешил Вер, — будь добродетелен. Надеюсь, твоя молодая женушка удовлетворит твои фантазии, и ты не станешь мне завидовать.— Я не завидую, — заверил Элий, осушил бокал и, наклонившись к самому уху Юния Вера, спросил: — Зачем их так много?— Они устают, так что приходится менять.— Ты серьезно? — Элий недоверчиво приподнял брови.— Ну да. Я три дня не сплю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129