С этим — все! На этот раз я вас спрашиваю, капитан! И прошу зарегистрировать мою жалобу. Я хочу знать, что вы намерены предпринять, чтобы найти мою дочь!
Капитан жандармерии . Что вы потеряли — машину или дочь?
Отпускник . И то и другое, капитан! Но я не «потерял» их. У меня их «украли». И ту и другую. Я точно выражаюсь. Украли машину, которую я купил, и ребенка, которому отдано столько крови и пота в течение уже 16 лет!
Жена отпускника . Миллиона два, капитан. Она нам стоила миллиона два!
Капитан . Кто?
Отпускник . Моя «ДС», которую я купил, чтобы отправиться на каникулы. Два миллиона!
Жена . Жаклин нам стоила куда больше!
Капитан . Какого она года рождения?
Жена . Пятьдесят шестого, весна пятьдесят шестого, в понедельник на Троицу.
Капитан . Вы считаете, что зря потратились?
Отпускник . Что вы сказали? При гарантии-то на полгода? Она в полном порядке. Дизельный мотор. И вы говорите «зря»?
Жена . Мы взяли кредит на два года. Чистое безумие!
Капитан . Успокойтесь, мадам… Вы получите по страховке…
Отпускник . А как мы доберемся до Пила? Страховой компании на это наплевать!.. При всей ее заботе, разве она побеспокоится?
Жена . И она не вернет нам нашу Жаклин!
Капитан . Кого вы назвали Жаклин, мадам?
Жена . Мою дочь, месье! Представьте себе, она беспокоит меня куда больше, чем куча лома.
Капитан . Прошу простить!.. У меня головокружение… Я передаю вас коллеге.
* * *
Эльзасский комиссар . Внешне, да. В прекрасном состоянии.
Парикмахер (с засученными рукавами). Мотор? Кузов? Всё?
Комиссар . Всё!
Парикмахер . А передняя часть машины не расплющена?
Комиссар . Коллеги из Гренобля ничего не говорили. Только несколько царапин.
Парикмахер . Ладно. Значит, я подаю жалобу.
Комиссар . Но ведь… Мы так перегружены работой…
Парикмахер . Вы отказываетесь принять жалобу?
* * *
Греноблец (властно). Я пришел узнать новости.
Инспектор (в отчаянии). Но, мсье! Прошло только 48 часов.
Греноблец . Только? И это все, что вы находите сказать? Только! Вы считаете, что сорока восьми часов недостаточно? Вот уже сорок восемь часов, как я кружу в своей перегретой двухкомнатной квартире, наблюдая, как уезжают соседи. Вот уже сорок восемь часов, как я должен был быть в Коста-Браво и греться на солнце! А вы считаете, что этого недостаточно? Ведь в августе снова придется впрягаться в работу!
* * *
Жандармы и полицейские (с плакатами в руках. Во главе демонстрации идут бывшие участники войны): Долой-дья-воль-ский-ритм-работы!
* * *
Расстроенный автомобилист . Скажите, господин жандарм! Вот уже час, как я ищу развилку на Порнише…
Полицейский . Долой отпускников! Машины на свалку!
* * *
Восемнадцать часов.
Любуемся красотой солнечного заката.
Вот уже три месяца мы разъезжаем как туристы по нашей развеселой родине. А последние двадцать минут катим по на удивление узкой департаментской дороге в компании с великолепным красным кругом. Совсем неприметная дорога, без реклам, то есть которая не приносит ни гроша. Мы единственные и очень довольные клиенты этой дороги в департаменте Лот. Она вьется между кленами и все время загадывает загадки. Словно напуганная ставшим легендарным гневом своих жителей, дорога старается с помощью тысячи объездов никого не потревожить, строго соблюдая каждый пункт дорожных правил. Такое впечатление, что за всеми заборами сидят судьи с ружьями наперевес. Здесь лучше не выглядеть немцем. Мы незаметно лавируем между деревьями. Инстинктивно решаем, что ехать надо медленно. Молча минуем населенные пункты на «-ак», соблюдая ограничения скорости, внимательные к пробегающим через дорогу собакам. Какое это удовольствие ехать обдуваемыми ветерком без конкретной цели!
В какой-то момент возник вопрос о том, чтобы заехать в Пьюи, где Мари могла бы обнять своих стариков. Еще обсуждалось, заезжать ли в Тулузу, чтобы я мог успокоить мать. Поразмыслив, мы решили, что в таком поступке нет ничего разумного. Потом было высказано намерение ехать в Париж. Потихоньку добраться до столицы, избегая больших автострад. Чтобы раствориться в огромном городе. Спрятаться мы сможем у некоей Каролины, бывшей возлюбленной типа, с которым Мари проживала некоторое время. Пережив этап дикой ревности, обе девки в конце концов оказали друг другу помощь в связи с абортом. История была довольно грязная, на подробности нам наплевать, главное, что деваха снимает двухкомнатную квартиру на Монмартре, где можно скрываться сколько захочется.
В жизни нет надобности за все переживать, раз все в конце концов улаживается. К чему в нашем возрасте седеть раньше времени? К чему получать новую дырку в заднице? Одна у нас ведь уже есть! Короче говоря, мы не торопясь катили на север. Насколько мне известно, ничто нас не подгоняет. С глупостями покончено. И мы едем не спеша, в лучах заходящего солнца. По-стариковски. Не разговаривая. К чему себя заставлять? Тем более что мы все сказали друг другу, наши взаимные чувства известны тоже. Я сижу за рулем. Справа от меня мечтает Пьеро, положив ноги на приборную доску. Мари находится сзади, ласково обнимая нас за плечи. Она так близко, что слышно ее дыхание, слышен запах ее волос, прекрасный запах. Она словно сидит между нами впереди. Теперь мы неразлучны. Сцеплены воедино полной гармонией наших тел. Машина наша — молекула счастья на мягкой подвеске. Мы так наелись, нам так хорошо в своей шкуре, что даже трахаться не хочется. Божественные плотские уловки мы больше не прячем.
Мари-Анж, сестренка, Пьеро, брат мой, которого я знаю наизусть! Для меня вы — открытая книга. Я называю вас по буквам. Я разыщу вас и ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111