- Да ничего не случилось - надо же, наконец, вас проведать!
- А что у нас? - усевшись на скрипучий диван и заложив ногу на ногу, пожала она плечами. - Ну, когда же Коле заходить - эти проклятые командировки... Папа тоже в командировку? Когда? Сегодня? Вот как...
- Ну, а что может быть хорошего? Серая жизнь - дом - контора! А вот Люба Верецкая перешла во внешторг. Еще бы! Конечно, куда-нибудь пошлют! Естественно, нашлось кому замолвить словечко!
А вот и папа! Что? Нога? Ой-ой-ой! Как же ты поедешь? Да, вот рассказываю маме про Верецкую. Можешь себе представить, во внешторг! Ну, ты, папа, юморист - как это чего хорошего? Мама, ему обязательно надо сделать компресс!
- Ой, да вы тут пирогами лакомились? Пьянствовали втихаря, да? Ах, какая же я гадкая! Ладно тебе, папочка, ну, прости, поздравляю! Шестнадцать человек? И Завидовские были? Видишь, папа, как тебя все-таки помнят! То-то я смотрю, откуда у тебя такие часы?
- Папа, слушай, а ты давно знаешь Завидовского? Что ты, мама, со мной делаешь, ведь я худею! Между прочим, его зять - зав. отделом во внешторге. Ничего не имею, просто, как говорится, информация к размышлению. Понимаешь, папа, по совести говоря, у нас в конторе скучища смертная... Ну, знаешь, эти разговоры хороши в теории... Да-да-да, рассказывай про творческий труд кому-нибудь другому! Ну, конечно, а в это время всякие там Верецкие!.. Нет, ты прямо раскрываешь мне глаза! Скажите пожалуйста, знает японский! Что она - одна такая умная? Можно подумать - другие не знают!
В общем, больше я там работать не могу! Завтра же подаю заявление! А пойду хоть в бюро трудоустройства! Хоть мороженым торговать! Я, по-моему, ничего тебе еще и не предлагала. Ну, уж если на то пошло, не надо было меня запихивать в этот институт - видел сам, какие у меня технические склонности. В общем, ясно, рассчитывать мне больше не на кого, буду рассчитывать на себя! А что ждать? Ну, что ты мне скажешь?
- А что, я не способна выучить пять языков? Да, не удовлетворяет. Откуда же мне знать. Само собой - с таким настроением - нельзя. И потом, нельзя же, в самом деле, сидеть сто лет в такой дыре. Ах, папочка, вы были совсем другие люди! Не злись, папа, не злись - сами же меня так воспитали!
- Начальник отдела. Верецкая уверяет - есть вакансия. Ах, папа, спасибо тебе, конечно, только, знаешь, зря ты тут на меня ругался - все равно у нас ничего не получится. Она говорила - сегодня последний срок! Да-да, если ехать к нему, то немедленно, сегодня вечером! Ну, это не телефонный разговор! Очень жаль, конечно, но куда же ты с такой ногой, да перед командировкой! Ладно, папа, ладно, грех, конечно, упускать подобный шанс, но... Эх, всегда нам не везет, правда? На такси? Это, вообще, идея - на такси,.. А потом? До часу на вокзале? Нет-нет-нет, и не выдумывай! Перебьюсь я, в конце концов, и без внешторга, слышишь! Я говорю, отдай трубку! Мама, ну почему он у нас такой упрямый?
- Ну, если ехать, так ехать! Мама, быстренько, чемодан! Ах, пап, ты у меня просто душка, ей богу! И часы у тебя отличные - я Коле ищу - не достать! Где они только такие раздобыли? Что ты, пап, разве я к тому? Нет, ни в коем случае! Ну, спасибо!
- Мотор! Помчались! Ах... ну, ничего, мы ее на вокзале погреем, у батареи! Не, волнуйся, мама, думаю все будет в порядке, когда устроюсь сообщу. Салют!
1979
Другая жизнь
Я начинаю копить деньги, чтобы, накопив много, начать однажды новую, не такую бездарную, как у большинства окружающих, жизнь. Я коплю не просто, а определенным способом. От курева - рак, от алкоголя - цирроз, от женщин, вообще, одни неприятности, поэтому я откладываю:
Рубль - за пачку сигарет, которую я не выкурил.
Трешку, которую не пропил с дружками,
Десятку, потому что не потратился восьмого марта на цветы и духи "Быть может" для одной лохматой сослуживицы.
Собравшись с силами - целую тысячу, которую я, конечно, не выбросил на свадьбу с нею.
И тогда, когда у меня бы могла начаться заурядная семейная жизнь, находится множество поводов бросать деньги в копилку - отдавать большую часть, как пошлину, жене; дарить, чего доброго, подарки теще, а когда пойдут детишки, покупать еще кучу всякого вздора от ночных горшочков до японского магнитофона. Однажды, представив, как могла жена источить меня за эти годы, потому что я еще просто инженер, какими лоботрясами выросли бы мои детки, я не выдерживаю, вскрикиваю: "Хватит!" и бросаю в копилку полтинник на развод, а потом, увы, какое-то время "раскошеливаюсь" на алименты.
Я откладываю их и испытываю глубокое удовлетворение, потому что разрушил бы нервы, наплодил детей и, все равно, остался бы под старость на бобах. Я представляю, как я принялся бы, чего доброго, со скуки играть в преферанс, и мне опять приходится откладывать крупные суммы, которые я б, наверняка, проиграл. Я представляю, как забарахлила бы у меня от всего этого печень, и откладываю на санаторно-курортное лечение. Абсолютно безразличные к моему состоянию дети заявлялись бы ко мне, чтобы вытянуть с полсотни на погремушки внукам, и от разочарования этой унылой жизнью мне бы неминуемо пришел безвременный конец, и сослуживцы, неохотно вытрясая из кошельков кто трешку, кто рубль, скинулись бы мне на памятник.
И, засунув в копилку все собранное ими, я обнаруживаю, что она, наконец, полна, да и откладывать в нее больше не на что, и я решаю, что теперь я вполне смогу начать новую жизнь. Я всю ночь мечтаю о том, какой она будет, а на утро иду в магазин, покупаю новую копилку, ставлю ее рядом с первой и откладываю туда для начала себе на пеленки, коляску и кроватку.
1977
Вернисаж
Корвецкая еще издали заприметила нас, крепко взяла под руку бородатого брюнета и пошла на сближение.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6