— А когда ты вернешься?
— Не знаю, это будет зависеть от него. Завтра мы поедем в Волчье ущелье. Он просил выехать пораньше…
— Так ты и обедать не будешь? — спросила она не без досады.
— Нет, конечно. Мы поедем по большому кругу, и мой клиент наверняка захочет пообедать в одном из ресторанов на виадуке.
— А ты не заблудишься на дорогах?
— Я купил карту района. Но я ведь знаю здешние места — я бывал здесь в сорок пятом, после высадки.
— Ты был здесь?
— Да, — сказал он.
И сразу нахлынули воспоминания — воспоминания о тех временах. Утром клиент заговорил с ним о Нью-Йорке, исилою вещей мысль побежала назад, охватывая эти десять лет, которые он прожил в Америке. Нелегкое это было все-таки время! А сейчас разговор с Лоранс вызвал воспоминания о высадке — и все остальное исчезло. Сколько же ей тогда было лет?
— Ты была совсем еще маленькая в сорок пятом!
— Совсем. Если бы ты встретил меня тогда, ты просто дал бы мне конфетку.
Они рассмеялись. Она уже забыла о том, что завтра его не будет с ней весь день. Да и потом — нельзя же раскисать: мужчина должен зарабатывать себе на жизнь. И как бы подтверждая ее мысли, он сказал:
— В итоге мы неплохо заработаем на этой неделе!
— Да, — сказала она, — нам повезло!
Он вытер рот, в спешке швырнул салфетку на стол.
— Иди, иди, — сказала она, — я сложу салфетку. Она проводила его до дверей, поцеловала.
— Когда же ждать тебя вечером?
— Ну, как я могу ответить на этот вопрос? Все зависит от клиента.
Человек он серьезный, благоразумный. Чего же тут расстраиваться? И у них еще будут такие дни, как вчера. Они позволят себе это, когда подзаработают денег. Немножко терпения, немножко… — слово, которое пришло ей на ум, было слишком сильным — …самопожертвования.
Вернулся он только в девять часов. Она прождала его весь день, никуда не выходила, занималась разными мелочами по хозяйству — штопала, прибирала. К шести часам она все переделала и взялась за книгу, старую книгу, которая принадлежала ее бабушке и которую она уже читала. Листая ее, она вспоминала свою жизнь подло старушки, жизнь, полную любви и в то же время настолько лишенную смысла, почти пустую. Что значит жить? Жить по-настоящему? Она поняла, что такое жизнь, лишь после того, как появился Гюстав, а с тех пор прошло всего несколько дней. Да, ей тоже надо быть благоразумной. И ожидание — одно из проявлений этой любви, о которой она мечтала с юных лет и которую так быстро встретила. Не надо быть слишком требовательной. Надо довольствоваться тем, что имеешь, не требуя, чтоб твое счастье ежеминутно было с тобой. К тому же подлинную его глубину познаешь лишь в разлуке. Это, конечно, нелегкие часы, но будут и другие.
Не успел он переступить порог, как все было забыто. Ему не терпелось поскорее поделиться впечатлениями прошедшего дня, рассказать обо всех перипетиях, о том, что он видел и где был; с юмором, без всякой горечи поведал он ей, как в Монте-Карло, в отеле «Париж», пока его клиент пил чай, он оказался среди шоферов — тех, что носят форму и, сняв фуражку, открывают дверцы машин.
— Ты никогда не будешь таким!
— Нет. Но видишь ли, это входит в нашу профессию. Мой клиент — человек славный, но простой. А чтоб иметь богатую клиентуру, надо быть шофером другого класса.
— И машину тоже надо иметь другую.
— Конечно. Но и приносить это будет гораздо больше.
— Нам хватит того, что ты сможешь заработать. Вот увидишь, все будет в порядке.
Он долго мыл руки: пришлось менять колесо.
— Я ему скажу, этому Валлоне: он поставил мне пересохшие шины — я не наезжал ни на гвоздь, ни на камень, а покрышка лопнула. Придется ему дать мне новые.
— Ты хочешь кушать?
— Сам не знаю. Что-то не пойму. До того устал — ноги не держат!
Он взялся за газету, пока она убирала со стола. Вернувшись в комнату, она увидела, что он дремлет. Осторожно, нежно она помогла ему встать.
— Пойдем, я тебя уложу. Тебе надо выспаться, отдохнуть.
— Да, — сказал он, — тем более что завтра утром я рано уезжаю.
— Когда же?
— В восемь часов.
— В восемь!
— Дни сейчас короткие. В половине девятого мы с клиентом уже должны выехать из гостиницы.
— Ложись. Я сейчас тоже лягу. Только доделаю кое-что. Утром я напою тебя кофе.
Она вернулась на кухню, за несколько минут вымыла посуду: ей не хотелось оставлять на завтра — так приучила ее бабушка. А когда вошла в спальню, то увидела, что он повернулся к стене и спит. Она потушила свет и долго лежала неподвижно в темноте, без сна, рядом с Гюставом. Через какое-то время она несмело протянула руку и погладила его. Но она знала, что он не проснется.
Глава VII
Это была очень удачная неделя для начала. До самого понедельника, — причем в воскресенье Гюстав был занят еще больше, чем в другие дни, — он не расставался со своим американцем. Во вторник он проснулся поздно и притянул к себе Лоранс — они могли не спешить и провести все утро вдвоем.
Они попили кофе, и Лоранс снова прилегла рядом с ним; Гюстав сдернул пиджак со спинки стоявшего рядом стула. Порылся в кармане.
— Смотри! — сказал он.
И, вытащив из кармана банкноты, стал их пересчитывать.
— Даже за вычетом расходов на содержание машины и на горючее, у нас остается недурная сумма.
Он радовался, как ребенок, и она разделяла его радость. Он считал и пересчитывал деньги. Потом сказал:
— Надо пойти в банк и открыть там счет.
— Ты полагаешь, что это необходимо?
— Нельзя же хранить такие деньги дома.
Однако Лоранс деньги, лежащие в банке, представлялись замороженным, ничейным, мертвым капиталом, — радость доставляют другие, живые, которые можно вынуть из кармана. Расплачиваться с помощью чека нет никакого удовольствия, — куда приятнее выложить сумму наличными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91