План выполняется должным образом по всей территории города, и группы военных, не встречая сопротивления, занимают здания радиостанций, помещения, где размещаются партийные и эсэсовские органы. Кажется, заговорщики полностью владеют ситуацией.
17 часов 24 минуты. Вопреки попыткам заговорщиков перекрыть каналы связи, радиообращение из Растенбурга транслируется по всему рейху. В нем сообщается о совершенном нападении, в результате которого несколько офицеров получили серьезные ранения. «К счастью, — звучит голос диктора, — фюрера лишь слегка поцарапало, и он немедленно вернулся к своей деятельности».
19 часов 00 минут. Отто Ремер, командир берлинского батальона охраны, добросовестно выполняет приказ своего непосредственного начальника генерала Пауля фон Хазе блокировать местность вокруг дома Геббельса. Когда Ремер входит в дом, чтобы арестовать министра пропаганды, тот со свойственной ему проницательностью видит возможность подчинить своей воле этого маленького, забитого офицеришку.
— Фюрер жив, — заявляет он уверенно.
— Нам сказали иное.
— Хотите поговорить с ним? — спрашивает Геббельс тоном, не терпящим возражений.
Ремер безмолвствует и не препятствует министру взять телефонную трубку и набрать номер в Растенбурге. После сдержанных приветствий Геббельс передает трубку своему стражнику.
— С этого момента вам предоставляются все полномочия, чтобы покончить с заговорщиками! — Ремер не верит своим ушам — это голос фюрера!
Он приносит извинения Геббельсу, освобождает его из-под ареста и приступает к выполнению новых приказов.

14
20 часов 00 минут. Многие заговорщики начинают понимать, что они проиграли. Поступают сообщения о предательствах и отказах командиров частей и подразделений следовать приказам с Бендлерштрассе. Случай с Ремером далеко не единственный.
В кабинете Ольбрихта собираются самые убежденные заговорщики; помимо Штауффенберга, Бека, Мерца и Хэфтена здесь граф Ульрих Шверин фон Шваненфельд и граф Петер Йорк фон Вартенбург. Они дают указания и отвечают на звонки, кричат и невнятно бормочут, отчаиваются и сходят с ума, и все ждут чуда — чуда, которое не спешит свершиться.
21 час 00 минут. Генерал Фромм, никем не остановленный, подходит к телефону и связывается поочередно с подчиненными ему офицерами, отменяя все приказы заговорщиков.
В это же время становится известно об измене берлинского батальона резервистов. Отпускают на волю арестованных временным правительством; они расходятся, и никто не пытается задержать их.
22 часа 00 минут. Несколько офицеров, подчиненных Ольбрихту, но не задействованных в перевороте, являются в кабинет своего начальника с пистолетами и гранатами в руках.
— Генерал, — требуют они ответа, — вы с фюрером или против него? Ольбрихт безмолвствует.
— Дайте нам возможность поговорить с генералом Фроммом, — выдвигают они новое требование.
— Он у себя в кабинете, — равнодушно отвечает Ольбрихт. Все уже кажется бесполезным.
Фон Штауффенберг врывается в кабинет Ольбрихта как раз в тот момент, когда офицеры пытаются задержать генерала. Раздаются крики, возникает перестрелка. Штауффенберг попадает в одного из офицеров и укрывается в кабинете Мерца. По его плечу стекает струйка крови.

15
23 часа 00 минут. Штаб на Бендлерштрассе переходит под контроль военных, подчиняющихся Фромму и фюреру. Во всех кабинетах ведутся тщательные обыски.
— Вы за или против фюрера? — этот вопрос адресуется всем, кто встречается на пути. В зависимости от быстроты ответа их принимают в свои ряды либо арестовывают.
Через несколько минут генерал Фромм полностью контролирует обстановку в штабе.
— Господа, — говорит он, — теперь моя очередь сделать в отношении вас то же, что вы днем проделали со мной. Прошу сдать оружие, — и он указывает на руководителей заговора: фон Штауффенберга, Ольбрихта, Штиффа, Мерца, Хэфтена, Хепнера и Бека.
— Позвольте мне остаться наедине со своим пистолетом, чтобы использовать его в личных целях, — с трудом выговаривает Бек.
— Так используйте, нечего тянуть! — презрительно отвечает Фромм. Генерал Бек поднимает ствол к виску и начинает высокопарную речь:
— В эту минуту я думаю о других временах…
— Я же сказал вам не тянуть! — перебивает Фромм, не склонный к сентиментальности.
После секундного молчания Бек наконец решается нажать на спусковой крючок, но лишь ранит себе лоб.
— Заберите у него оружие! — приказывает Фромм. Бек сопротивляется и несколько раз стреляет в себя, но ему так и не удается убить себя. Солдаты вырывают пистолет у него из рук.
— Уберите его отсюда, — кричит потерявший терпение Фромм. — А у вас, — обращается он к остальным, — есть только одна минута, чтобы сделать последнее устное или письменное заявление.
Заговорщики безмолвствуют. Что толку теперь говорить? Только Хепнер берет слово.
— Генерал, — с мольбой в голосе говорит он, — клянусь вам, я представления не имел о том, что происходило. Я только выполнял приказы своих начальников…
— Можно написать несколько строчек? — произносит Ольбрихт, который все это время сохраняет полную невозмутимость.
— Идите к овальному столу, — вдруг совершенно мирно отвечает Фромм, — за которым вы так часто сидели передо мной…
В кабинет входит офицер со срочной телеграммой для Фромма. Рейхсфюрер СС Гиммлер на пути в Берлин. Времени остается совсем мало.
— Батальон охраны прибыл? — спрашивает Фромм офицера.
— Ждет ваших приказов во дворе, — отвечает тот.
— Господа, — громко говорит генерал, стараясь делать это торжественно, но у него плохо получается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113