— Это, наверное, очень полезный дар, — предположил я.
— Вы думаете? — Анхель повел бровью и отрицательно покачал головой. — С чужим даром всегда проще, чем с собственным. Болельщику понятно, как забить мяч. С этим только у игрока проблемы. Нет, этот дар совсем не «полезный». Долгие годы он приносил мне лишь горе.
— Горе? — я не поверил своим ушам. — Но почему?!
— Когда человек испытывает душевную боль, он видит мир через призму своего страдания. Ему кажется, что весь мир против него. Боль парализует его волю, и хуже того — толкает на глупости. Но когда я чувствую чужую боль, я вижу мир страдающего человека со стороны, неискаженным. И я понимаю, что выход есть. Я знаю, что нужно сделать, чтобы преодолеть эту боль…
— Ну, так это замечательно! — я все еще не понимал, почему Анхель не рад своему дару. — Вы можете быть полезным. Вы необходимы другим людям!
— Я — да, — согласился Анхель. — Но они меня не слышат. Человек, испытывающий душевную боль, не верит в спасение. В его мире, зараженном болью и страданием, нет выходов. Одни тупики. Долгое время я не понимал этого. Я-то ведь видел выходы! Я знал, как справиться с этой болью. Но люди оставались глухи к моим словам. Они тянулись ко мне, потому что чувствовали — я их понимаю. Но они не принимали моей помощи. Только поддержку…
Постепенно мой мир превратился в мир страдающих людей. С каждым днем, с каждым годом их становилось все больше вокруг меня. Я словно притягивал их в свою жизнь. И продолжал чувствовать их боль, разделять ее с ними, не оставлял попыток помочь. Но все было безрезультатно. Мой дар лишил меня сил. Из меня словно вытянули энергию. Мне казалось, я сойду с ума. Что я делаю не так?
Меня мучила невозможность быть услышанным. Представьте себе — перед вами смертельно больной человек. Он действительно умирает, мучается, страдает… А вы врач и у вас есть лекарство, которое способно вернуть его к жизни. Вы пытаетесь дать ему это лекарство, но он его не принимает. Он то не верит вам, то говорит, что оно горькое, и плюется. А то и вовсе швыряет его вам в лицо, полагая, что вы пытаетесь его отравить. Что вы будете при этом чувствовать?
— Я думаю, это ужасно.
— А если это не один человек, не два, не три, но все, кто вас окружает?.. Человек говорит тебе, что любит. Ты знаешь, что это правда. Но только вот одно «но». Он любит тебя как обезболивающее. Он любит тебя за то, что ты снимаешь его боль. И он говорит, что любит тебя. И даже сам верит в это. Я стал слышать шелест крыльев…
***
— Шелест крыльев? — переспросил я.
— Да, я стал слышать ангела смерти, — ответил Анхель. — Не знаю, как это объяснить… Всякий человек, которому я помогал, терял желание меняться. Он находил меня, получал понимание и поддержку, чувствовал облегчение и переставал что-либо делать. Но я только уменьшал его боль, я не устранял ее причины. С причиной своей боли человек должен бороться сам. Никто не в силах сделать это за него. Она — результат его поступков, его образа мыслей, И получается, я оказывал всем этим людям медвежью услугу.
В какой-то момент я понял, что стал заложником. Я не мог ни уйти от этих людей, ни остаться с ними. Уйти — означало причинить им боль. Остаться — значило не дать им шанса победить ее, измениться, искать и, в конце концов, найти самих себя. Не меня, который помогает им переносить боль, а себя, способных изменить свою жизнь. В моем сердце свил гнездо ангел смерти. Я увидел мир, полный страдания. Мир не моего, но известного, ощущаемого мною страдания.
Мне живо представилось, что было бы, окажись я на месте этих людей. От моего собеседника исходит сила, уверенность, знание. А когда он смотрит тебе в глаза, кажется, что он видит твою душу. Ты словно у него на ладони. И тебе уже ничего не страшно, ты чувствуешь себя защищенным, тебе радостно. Конечно, будь у меня возможность иметь такого друга, я бы чувствовал себя необыкновенно счастливым. Но если разобраться, это ведь игра в одни ворота. Ты получаешь. А он…
— И много их было, этих людей? — спросил я.
— Много? — задумчиво переспросил Анхель. — Очень много. Они ждали от меня чуда. Это было в глазах — если я способен на чудо понимания, почему бы мне не совершить и другое чудо? Почему бы мне не сделать их счастливыми? Они ждали. Они рассчитывали. Они были уверены. Они даже требовали… И я бы сделал. Но как? Это невозможно. Счастье — не одежда, которую можно купить в магазине или пошить в ателье. Счастье — это внутренняя гармония. Добиться ее извне невозможно. Только изнутри.
Я начал осознавать, что не только не приближаю их счастья, а напротив, являюсь препятствием. Удобным, приятным, милым, но препятствием. Я понимал и принимал чужую боль. Это происходило само собой, естественно. Но вместе с болью люди перепоручали мне и ответственность за свою жизнь, за свое счастье. Мне стало стыдно. Все вроде бы правильно, и все как-то не так. Я не понимал — что. И я сбежал.
— Сбежали? — не понял я.
— Да, просто исчез. На время. Я был один — ни телефонных разговоров, ни встреч. Полное одиночество. Бесконечное падение в бездну. Я обогревался огнем. Ел руками. И смотрел на звезды. Ночами напролет я смотрел на звезды. Я завидовал звездам. Я завидовал им, потому что они мертвы. Мертвый не может ни чувствовать, ни ощущать. Это стало моей мечтой — абсолютная бесчувственность, глухая немота. И завораживающий шелест черных крыльев…
Анхель замолчал. Задумался, ушел в себя. Он словно потерял интерес к своим словам. Но мне показалось, что именно сейчас он подошел к самому важному. Мое тело было напряжено, как пружина, — каждый мускул, каждая связка.
— И что?.. Что случилось дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26