Во-вторых, денег у Петра совсем не было, и предложение отправиться на Север оказалось очень кстати. Задача была очень интересной: зафиксировать и описать, как военные варварски губят природу. Правда, имелась и трудность: Горлову требовались статьи непременно в центральных газетах. Но тема была настолько острой и сверх актуальной, что Рубашкин надеялся пристроить материал в «Литературку» или в «Московские новости», а если удастся сделать фотографии выброшенных на берег ржавеющих кораблей, то — чем черт не шутит? — даже пробиться в «Огонек». К тому же он наверняка будет первым, ведь на секретные базы и склады до сих пор не ступала нога независимого журналиста; только трижды проверенные в КГБ корреспонденты «Правды» и «Красной звезды» заливали соловьиные трели о мужестве и героизме защитников Северных рубежей Родины. Горлов же обещал, что все трудности, связанные с оформлением пропусков и разрешений, он возьмет на себя.
— Кстати, Петя, чуть не забыл! — неожиданно весело сказал Горлов. — Ты будешь смеяться, но я тоже получил телеграмму. Специально ношу — хотел тебе показать, да никак не выбраться. Вот, послушай:
«Уважаемый товарищ Горлов Бэ-Пэ! Ленинградский народный фронт и предвыборный блок „Демократические выборы-90“ просят вас поддержать кандидатов в народные депутаты:…»
Почти, как настоящая! Только кандидат в райсовет написан от руки — некий Кошелев Павел Константинович, военный пенсионер, подполковник в отставке. Это вы без меня придумали — вписывать? Вроде мы с тобой так не планировали.
— А кто другие кандидаты, — сразу заинтересовавшись, спросил Рубашкин.
— В Верховный Совет — Миронов и Богомолов, а в Ленсовет — Васильев и еще кто-то: не разобрать, смазано.
— Миронова знаю — он военный прокурор. За участие в демократическом движении его выслали служить на Крайний Север, куда Макар телят не гонял, а о других двоих первый раз слышу. Прочитай-ка еще раз, — попросил Рубашкин и, выслушав, заключил: — Нет, это не наша работа. В наших телеграммах были только номера квартир — откуда же у нас имена жильцов? — мы же не милиция и не КГБ, чтобы иметь пофамильные списки.
— Значит, кто-то под нас сработал, или девчонки на почте проявили инициативу — заключил Горлов. — Ты уверен, что это чужие телеграммы?
— Уверен! У нас были другие обращения: «Дорогие ленинградцы! Или — дорогие избиратели!» Точно помню — сам писал: текст начинался иначе, а в конце, после фамилий кандидатов был призыв: «Вся власть Советам! Нет — партномеклатуре!»
— Узнаю руку мастера: сразу видно, что не Пушкин. И даже — не Маяковский. Тот глаголами сердца жег, а у тебя — ни одного сказуемого, сплошные подлежащие. Но новаторский подход налицо. Так, что не печалься, пред тобою светлый путь в русскую литературу, — засмеялся Горлов.
— Такой светлый, что в глазах черно, хоть волком вой, — не сдержавшись, вздохнул Рубашкин.
— Переживаешь, что провалился на выборах? Плюнь! Даст бог, не в последний раз, — сказал Горлов.
— Намекаешь, в следующий раз тоже провалюсь? Спасибо, Боря, утешил! Но все равно приятно, что победили и сопли коммунякам утерли. Их время кончилось!
— Победа убедительная! Признаться, не ожидал. А у Таланова как дела?
— Обыграл Яковлева — это его конкурент — почти вдвое. Просил передать тебе привет, сказал, что наша задумка сыграла решающую роль. Никто не ждал, что мы телеграммами всех забросаем.
— Кто-то ждал и хорошо воспользовался, — рассудительно сказал Горлов.
— Видимо, только в Петроградском районе. Из других сигналов не было. Впрочем, теперь всем наплевать, это уже история.
Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату заглянул Филиппов. Рубашкин никак не ожидал, что тот к нему придет, подумав, что о нем наконец-то вспомнили.
— Посмотрите, Петр Андревич, какую гадость обо мне напечатали! — усаживаясь напротив Рубашкина, сказал Филиппов.
Рубашкин познакомился с Филипповым года полтора назад, они вместе работали в Редакционной комиссии Народного фронта, ругались часто, но тот, как и в первый день знакомства обращался на «вы» — Рубашкину казалось, что с некоторой надменностью, будто его тезка дает понять, насколько он умнее и значительнее.
— Боря, ко мне пришли, давай вечером созвонимся. Не забудь деньги на билеты и командировочные. Писателям Литфонд СССР платит, а кто позаботится о честных, но бедных журналистах?
— В тройном размере! — согласился Горлов. — Но помни про дикие законы рынка: кто платит, тот и содержание заказывает.
Повесив трубку, Рубашкин повернулся к Филиппову, и тот перебросил через стол сложенную газету с обведенной красным карандашом статьей.
— Полюбуйтесь! И эту гадость печатает не коммунистическая пресса, а «Смена». Стоило Югину стать депутатом, как началось шельмование всенародно избранных демократических лидеров.
— Вы, Петр Сергеевич, себя имеете в виду? — разворачивая газету, спросил Рубашкин.
— Конечно себя, кого же еще! — возмутился Филиппов. — Надо же, нашли время подгадить: завтра будет решаться вопрос о кандидатуре на пост председателя Ленсовета.
— Завтра? — удивился Рубашкин. — Мне никто не сообщал.
— Ну, это наше внутреннее, депутатское дело, решили вас не беспокоить, — Филиппов говорил свысока, будто намекал, что Рубашкин при решении важных вопросов уже не нужен. — Вы прочитайте внимательно, я хочу поручить вам подготовить опровержение.
Рубашкина покоробило не то, что сказал Филиппов, а его вдруг проявившиеся начальственные интонации.
«С чего он так раскомандовался? Уверен, что кроме него председательствовать в Совете некому?», — подумал Рубашкин и молча начал читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168