Номер уже сдали, и Кокосов ушел. Подумав, Петр решил отнести рукопись Грачеву, благо тот еще был на месте.
Прочитав статью, он вернул ее Рубашкину:
— Печатать не будем!
— Плохо написано? — спросил Рубашкин.
— Написано как раз неплохо, бойко написано. Только как же мы этот материал проверим? Ведь, как я понял, вы используете только один источник — Михайлова. А что, если он врет, или ошибается? Нет, в таком виде ваша статья непечатна.
— К главному редактору идти бесполезно? — спросил Рубашкин.
— Если не соберете убедительных подтверждений, то советую вообще никому это не показывать.
— Нет времени! Кошелев баллотируется на председателя райсовета, статья нужна до дня голосования, — воскликнул Рубашкин.
— Не подумайте, что я чего-то боюсь. Но печатать непроверенный материал такого содержания? Ни одно серьезное издание на это не пойдет, поверьте моему опыту, — объяснил Грачев.
— Ничего нельзя сделать? — спросил Рубашкин.
— Попробуйте обратиться в какую-нибудь мелкую газету, из новых, вдруг повезет.
Конец этого и весь следующий день Рубашкин ходил по редакциям. Где-то отказывали сразу, где-то просили оставить рукопись, но надежды на быструю публикацию не было.
А еще через день позвонил Вдовин.
— Завтра выборы в райсовете. Что-то они заторопились — наверное, узнали про твою статью. Мы с Жорой пойдем, будем выступать, — сказал он.
— Это что-нибудь изменит? — спросил Рубашкин.
— Вряд ли, но не сидеть же сложа руки, — ответил Вдовин.
Рубашкин обещал придти к началу заседания, но утром позвонил Кокосов и велел, все бросив, мчаться в Ленсовет: там намечалось обсуждение их газеты — отдавать ее горсовету или нет.
4.19 Праздник на нашей улице
Павел Константинович принимал поздравления. Поздравлять начали, едва председательствовавший на сессии — самый старший из депутатов, ветеран Великой отечественной войны, огласил число голосов «За», «Против», «Воздержался» и, зачитав проект решения, предложил утвердить их посредством открытого голосования.
Первым, как и положено, поздравил Котов. Крепко пожав Кошелеву руку, он отодвинул от микрофона уже не нужного председательствующего.
— Товарищи депутаты! Ваш выбор свидетельствует — что бы там ни врали всякого рода отщепенцы, — ваш выбор свидетельствует о нерушимости ленинского блока коммунистов и беспартийных!
В зале послышался шум. С десяток депутатов вставали с мест и по одному выходили из зала.
— Пусть уходят! Обойдемся без них, — не смутившись, продолжал Котов. — Сегодня они ушли с первой сессии районного Совета народных депутатов, а завтра им придется уйти из нашего великого города. А кто не захочет, тем поможем! Судя по вашей реакции, депутаты мою инициативу поддерживают. Но ставить на голосование пока преждевременно, тем более, что председатель райсовета еще не заступил на должность. Вот, когда приступит, разберется, тогда и проголосуем. Да так проголосуем, что в нью-йорках и тель-авивах стекла из окон посыпятся, а во всем мире воздух чище станет! — Котов сделал паузу, дав собравшимся вволю отсмеяться.
— Спокойно, товарищи! Несколько минут тому назад я позвонил товарищу Гидаспову и доложил о результатах выборов в нашем райсовете, — дождавшись, пока зал успокоится, продолжал Котов. — Борис Вениаминович выразил чувство глубокого удовлетворения результатами голосования и поручил мне от имени бюро Ленинградского Обкома КПСС сердечно поздравить товарища Кошелева с избранием на высокий и ответственный пост. Он очень огорчен, что не может сегодня приехать — готовится к внеочередному пленуму ЦК КПСС, который откроется завтра. Думаю, что в такой аудитории можно сказать, что ожидается принятие очень важных решений, в том числе — по кадровым вопросам. Поэтому разрешите от вашего имени передать Центральному Комитету нашей партии, что депутаты Петроградского районного Совета будут и впредь неустанно бороться за победу коммунизма, останутся верны заветам наших отцов и дедов.
В заключение от себя лично хочу пожелать Павлу Константиновичу больших успехов в трудной работе на благо ленинградцев и жителей нашего района!
Котов подошел к Кошелеву и, обняв его, трижды по-русски расцеловал в обе щеки. В зале захлопали, и председательствующий в последний раз объявил перерыв.
— А после бразды, так сказать, правления перейдут уже к законному, так сказать, председателю, — сквозь нарастающий шум медленно выговорил ветеран.
Через двадцать минут Кошелев уже сидел в президиуме и вел заседание сессии, удивляясь, как легко это получается. Вопросы были пустяковыми: «Об утверждении положения о конкурсе на должность председателя райисполкома», «О формировании постоянных депутатских комиссий», «Об утверждении количества депутатов работающих в районном Совете на постоянной основе» и прочее в том же духе. Все было заранее подготовлено, проекты решений и фамилии записанных на выступление были заботливо и аккуратно напечатаны заранее.
Управились быстро. Еще не было пяти, когда повестка дня оказалась исчерпанной, и Кошелев объявил заседание закрытым.
Заведующая канцелярией, полная женщина лет сорока проводила Кошелева в его новый кабинет. Раньше в нем располагался председатель исполкома, но за несколько дней успели сделать косметический ремонт и расставить новую мебель. Неприметная дверь в углу кабинета вела в небольшую комнату отдыха. Там было тихо и покойно. Только, опустившись на мягкий, импортный диван, Кошелев почувствовал, что устал, и решил до начала банкета отдохнуть здесь, не заезжая домой.
Он закрыл глаза и расслабился, но события минувшего дня не отступали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168