По какой причине столь удивительного ума люди тяготели именно к Гилее?
Может, из-за каких-то особенностей этих мест? Скажем, из-за специфики жизни среди лесов и болот?
В самом деле, на поросших лесом берегах тихих озер ни одно место не похоже на другое, поэтому, чтобы выжить, необходимо напрягать, в сущности, все умственные силы и притом постоянно. (Обжигающая жесткость северной природы вынуждает поселившихся там уважать Её Величество Действительность, постигать её, в то время как тому же землепашцу из Южной Скифии, чтобы выжить самому и продолжать свой род, напротив, достаточно совсем иного. Ему достаточно всего лишь следовать мозговому фантому (оно вполне может быть простым внушением от поработителя), то есть, набычившись за плугом, «упереться» и повторять одни и те же движения. Действительность не замечена, не узнана, а порой и вытравлена. За что «пахарь» — утробно когда благоденствующий, а когда и нет — расплачивается тупостью и лично и своих потомков.)
Или гилеяне таковы из-за отрезвляющего воздействия лютых морозов?
Или из-за какого-то непознанного излучения земли?
А может, эти люди в те далекие времена собирались в Гилею с разных земель веками?.. В наше время, по прошествии стольких веков и тысячелетий, об истинной причине стародавней особенности гилеян можно только гадать, но как бы то ни было, из века в век по меньшей мере отдельные жители Гилеи-Гипербореи подтверждали свою исключительность — понятно, различимую только теми немногими, кому доступны хотя бы начатки мудрости.
Что не менялось долгими столетиями, не может измениться — без исключительных на то причин — и в тысячелетиях.
К счастью, в том, что Россия — преемница Гилей можно убедиться и косвенно. Скажем, уже почти слившаяся в единую иерархию планетарная чернь (всегда и везде с мудрецами не просто не совместимая, но им противоположная) жителей Гилеи должна ненавидеть — по тем же духовно-психологическим механизмам, что ненавидели и Христа.
Важная деталь: прежде чем духовной черни было позволено Его распять, она, в лице «уполномоченных» ею предводителей (главраввината, предков моего тестя), старалась Его оболгать (попытаться внушить о Нём фантомные представления). И легко и свободно сманипулировала толпой суверенитистов.
Скажите, а вы никогда не задумывались о глубинных и потому истинных причинах ненависти мировой толпы к России, ненависти, вне феномена непримиримости двух видов духа явно не объяснимой?
Чернь везде и во все времена не меняется — она, как ни печально, представлена всеми без исключения сословиями и социальными группами: военными, прислугой иной специализации, включая и «выборных» политиков (плоть от плоти фанатизированной части выборщиков), лавочниками зажиточными и не очень, гильдиями артистов (одурачивающих чернь), ордами писателей-суверенитистов и так далее…
Итак, о глубинных причинах странной ненависти к России вы не задумывались? То-то и оно! Неровности каменных ступеней древних театров до сих пор не менее осязаемы, чем днепровские пороги…
Итак, первенство в познании сокрытых просторов теории стаи и выводов из неё, важных для практической жизни, закономерно должно быть за Россией. Путь к постижению теории стаи может быть и извилист — скажем, через этап познания альковных и прочих тайн главраввината.
Мой тесть меня не любил.
Может быть, и ненавидел.
Он был сыном главраввина довоенной Белоруссии, в подчинении которого было никак не меньше полумиллиона евреев, при немецкой оккупации умер ли он сам или был немцами уничтожен — неизвестно. Но что известно достоверно, единственного сына он отправил в Москву вовремя — в те несколько часов до прихода немцев, в которые смогли сориентироваться, понятно, не все.
Нет, мой тесть не пытался набить мне морду — я был крупнее раза в два, к тому же, хотя из-за травмы колена с борцовского ковра вынужден был уйти уже давно, возможности физически «нагрузиться», когда таковая подворачивалась, скажем, на лесоповале или при разгрузке вагонов, никогда не упускал.
Неприязнь тестя проявлялась в том, что даже когда я женился на его дочери, он мне помогать по сути отказывался — в научном отношении мы работали в смежных областях, даже в одном институтском корпусе, и помочь мне ему ничего не стоило. Тем более в закулисных игрищах — кто не знает, что в реальной научной деятельности они много значимей, чем собственно естественнонаучные достижения, единственно ради которых научные учреждения, казалось бы, существуют.
Он помогал, и даже охотно, — но только любому еврею, которому случалось оказаться рядом, причем среди них я застал двух таких типов, что даже у обычных евреев (семитистов) они вызвали бы острейшие приступы антисемитизма. Так вот этим омерзительным типам он помогал, а мне, зятю и отцу его первой внучки, квазисыну (по законам психологии дочь в мужья выбирает отца, во всяком случае по одному из многих параметров отождествления), — нет.
Из своей лаборатории тесть вообще устроил форменную синагогу — и никто ему и слова не смел сказать. Напоминаю, рассказываю я не про демократический, а про советский период.
Что бы нам ни вдалбливали нынешние «иудо-внутреннические» средства массовой информации, жизненный опыт каждого россиянина-горожанина говорит: привилегированное положение в обществе евреи заняли не в постсоветское время (просто при демократии всё это приняло откровенно «отвязные» формы и никакая пропаганда прикрыть этого уже не в состоянии), а гораздо раньше. При советской власти они тоже не стеснялись и свои похоти не сообразовывали даже с Уголовным кодексом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79