Я собака и даже хуже собаки, потому что ведь ты не станешь бить собаку, правда? Потому что, подобно португальцам, когда ты видишь чернокожую, ты видишь раба. А эти темнокожие люди – ты можешь научить их Евангелию и окрестить их, но это не помешает тебе сделать их рабами и отобрать у них золото.– Собаку можно научить ходить на задних лапах, но от этого она не станет человеком.– О, какой чудесный образчик мудрости. Это очень похоже на то, что говорили те богачи о людях, подобных твоему отцу. Он может одеть самую роскошную одежду, но все равно останется деревенщиной, не заслуживающей уважения.Кристофоро закричал в ярости.– Как ты смеешь так говорить о моем отце!– Я только хочу сказать тебе, что, пока ты будешь относиться к этим людям даже хуже, чем генуэзские богачи к твоему отцу, ты не будешь угоден Богу.Дверная занавеска откинулась, и Педро с Эскобедо заглянули внутрь.– Вы что-то крикнули, мой господин, – сказал Эскобедо.– Я ухожу, – ответил Кристофоро.Он пригнулся и вышел из дома. Дико выключила лампу и последовала за ним наружу, где ярко светило солнце. Вокруг дома собралось все население Анкуаш, а все испанцы держали руки на рукоятках мечей. Когда они увидели ее – такую высокую, такую черную, – они раскрыли рты от изумления, а некоторые стали вытаскивать мечи из ножен. Однако Кристофоро взмахом руки велел им убрать оружие.– Мы уходим, – объявил он. – Нам тут нечего делать.– Я знаю, где есть золото, – крикнула Дико по-испански. Как она и ожидала, все внимание белых людей обратилось к ней. – На этом острове его нет. Его привозят издалека, с запада. Я знаю, где его найти, и могу провести вас туда. Я могу показать вам столько золота, что рассказы об этом никогда не забудутся.Ответил ей не Кристофоро, а Сеговия, королевский инспектор.– Тогда покажи его нам, женщина. Отведи нас туда.– Отвести? На какой лодке отвезти вас туда? Испанцы молчали.– Даже когда вернется Пинсон, он не сможет забрать вас домой в Испанию, – сказала она.Они в ужасе уставились друг на друга. Откуда эта женщина столько всего знает?– Колон, – промолвила Дико, – знаешь, когда я покажу тебе это золото?К этому моменту он уже присоединился к своим товарищам, но, услышав ее, обернулся.– Когда же это будет?– Когда ты полюбишь Христа больше, чем золото – ответила Дико.– Я и так люблю его больше, – сказал Кристофоро.– Я узнаю, когда ты полюбишь Христа больше золота, – настаивала Дико. Она указала на жителей деревни. – Это произойдет, когда, посмотрев на них, ты увидишь не рабов, не слуг, не чужеземцев, не врагов, а братьев и сестер, равных с тобой в глазах Бога. Но пока ты не проникнешься таким смирением, Кристобаль Колон, тебя будут преследовать несчастья за несчастьем, и больше ничего.– Дьявол, – сказал Сеговия. Большинство испанцев перекрестились.– Я не проклинаю тебя, – сказала Дико. – Я благословляю тебя. С каким бы злом ты не столкнулся, это будет наказание, посланное тебе Богом, потому что ты смотрел на его детей, а видел только рабов. Иисус предупреждал тебя: если кто-то причинит вред малым сим, для него будет лучше привязать себе жернов на шею и броситься в море.– И дьявол может цитировать Священное писание, – сказал Сеговия. Но в его голосе не было уверенности.– Запомни это, Кристофоро, – сказала Дико, – когда все будет потеряно, когда твои враги бросят тебя в пучину отчаяния, приди ко мне со смирением, и я помогу тебе выполнить волю Господа. Здесь, в этом краю.– Господь поможет мне выполнить Его волю, – ответил Кристофоро. – Я не нуждаюсь в помощи языческой ведьмы, когда Он на моей стороне.– Он не будет на твоей стороне до тех пор, пока ты не попросишь этих людей простить тебя за то, что думал, что они – дикари. – Она повернулась к нему спиной и ушла к себе в дом.Еще некоторое время она слышала, как испанцы кричат друг на друга. Некоторые хотели схватить ее и убить на месте, но Кристофоро запретил им это. Разозленный, как и все, он, однако, помнил, что она видела вещи, известные только Богу и ему.К тому же испанцев было значительно меньше, чем туземцев, а Кристофоро всегда отличался благоразумием. Он исповедовал следующую философию: не начинай битву, если не уверен, что победишь.Когда испанцы, наконец, отправились восвояси, Дико опять вышла из дома. Нугкуи был разъярен.– Как ты посмела рассердить этих белых людей? Теперь они подружатся с Гуаканагари и больше никогда к нам не придут.– Тебе не нужны друзья, которые еще не научились быть человечными, – возразила Дико. – Прежде чем эта история закончится, Гуаканагари очень пожалеет, что подружился с ними. И вот что я тебе скажу: что бы ни случилось, скажи всем, чтобы человеку по имени Колон, их седому вождю, не причинили никакого вреда. Пусть это знают в каждой деревне и в каждом клане: если с Колоном что-нибудь случится, на вас падет проклятье Видящей во Тьме.Нугкуи сердито посмотрел на нее.– Не беспокойся, Нугкуи, – сказала Дико. – Я думаю. Колон еще вернется.– А может быть, я вовсе не хочу, чтобы он возвращался, – возразил Нугкуи. – Может быть, я просто хочу, чтобы и ты, и он – оба ушли из деревни!Но он прекрасно знал, что остальные жители деревни не допустят, чтобы она ушла.. Дико ничего не ответила, тогда он повернулся и зашагал прочь, в лес. Только дождавшись его ухода, она вернулась в дом, села на циновку, которая служила ей постелью, и тут ее охватила дрожь. Ведь, кажется, все прошло согласно ее плану? Надо было разозлить Кристофоро и одновременно затронуть в его душе струны доброты и человечности. Однако, не раз проигрывая в своем воображении эту встречу, она никогда не предполагала, каким сильным характером обладает этот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131