Он не особо любил этих людей. Пускай дни пиратов и буканьеров давно прошли — слишком много лодок в нынешние дни ходило вверх-вниз по рекам, чтобы устроить где-нибудь надежную засаду, — воры и обманщики встречались повсеместно, а Элвин терпеть не мог негодяев и лгунов. По его мнению, пройдохи рассчитывают на веру честных людей, после чего обманывают их, а к чему это может привести? Люди вообще перестанут верить друг другу. «Да я скорее влезу в драку с уличным забиякой и померяюсь с ним силами, чем встречусь лицом к лицу с человеком, полным лжи».
Но хотите верьте, хотите нет, а за один час Элвин умудрился и познакомиться с новой учительницей, и подраться с настоящей речной крысой.
Речная крыса, с которой он дрался, обычно толклась среди себе подобных, коротая денек у пристани, — видно, в ожидании, когда же наконец откроется игорный дом. Каждый раз, когда Элвин проходил мимо, таща корзину с железными слитками, вслед ему неизменно неслись язвительные оклики. Впрочем, подшучивали над ним скорее добродушно, крича вслед что-нибудь типа: «Эй, парень, чего ты мучаешься, ходишь взад-вперед? Бери по корзине в руку, так ходить меньше!» Однако Элвин лишь усмехался, поскольку знал, что эти люди на своей шкуре испробовали тяжесть железа. Когда они вчера разгружали баржи, владелец лодки наверняка ставил по двое на корзину. Таким образом, их намеки на леность и тщедушие Элвина были своего рода комплиментами, ведь звучали они в шутку — корзины действительно оказались тяжеленными, но силушкой Элвин не был обделен.
После этого Элвин направился в бакалейную лавку, прикупить специй, которые заказала Герти, да парочку кухонных приборов из Ирраквы и Новой Англии, о назначении которых он мог только догадываться.
Вернувшись, Элвин обнаружил, что речные крысы по-прежнему кучкуются в тенечке на пристани, но теперь портовая шушера нашла новый объект для насмешек, и шуточки их стали носить откровенно скабрезный характер. На пристани стояла женщина средних лет — на вид, рассудил Элвин, лет сорока, — волосы ее были уложены в тугой пучок, увенчанный простенькой шляпкой. Ее строгое темное платье закрывало шею и руки, словно дама боялась солнечного загара пуще смерти. Она непоколебимо смотрела прямо перед собой, пока речные крысы состязались в остроумии.
— А может, ребят, платье прямо на ней и шили, а?
Все дружно согласились, что так, мол, оно и было.
— Под него, наверное, ни один мужик не залезал.
— Так под ним нет ничего, это ж кукла какая-то, две руки, две ноги, а остальное ватой набито!
— Точно, не может она быть нормальной бабой.
— Не, нормальную бабу я мигом отличу. Настоящие бабы как на меня взглянут, сразу юбки кверху, ножки врозь.
— Так ты помоги ей немножко, вдруг и она захочет стать нормальной?
— Эта? Да она чурка деревянная. Я в свое весло только заноз насажаю, если попробую побаламутить эти воды.
Тут Элвин не сдержался. Не подобает мужчине говорить такое о женщинах — даже о тех, которые сами нарываются на подобные словечки. Даже девочки из игорных заведений недостойны подобного отношения, хоть и ходят эти дамочки с таким вырезом, что груди висят, как титьки у коровы, а юбки так и летают — аж до самых коленей все видно. Элвин счел, что дама, наверное, ждет кого-нибудь — в Хатрак регулярно ходил дилижанс, но до его отправления еще оставалось добрых два часа. Впрочем, леди не выглядела очень уж испуганной — скорее всего она знала, что портовые парни больше хвалятся, нежели делают, поэтому ее целомудрие вне опасности. Да и по лицу ее не скажешь, что она хоть одно слово услышала, — глаза были холодными и далекими. Однако насмешки речных крыс оскорбили прежде всего самого Элвина и разозлили настолько, что он уже не мог развернуть телегу и отправиться восвояси. Поэтому он положил покупки в повозку, после чего подошел к речным крысам и заговорил с самым громкоголосым, самым грубым из нахальничающих бездельников.
— Либо говорите с ней как с дамой, — холодно сказал Элвин. — Либо вообще помолчите.
Элвин ничуть не удивился, заметив блеск в глазах парней, появившийся, как только он произнес первое слово. Издеваться над приезжей дамочкой — это одно, но теперь они испробуют на крепость его. Речные крысы никогда не упускали возможности показать городскому парню, кто есть кто, пусть даже их соперник был так же силен, как Элвин, который столько времени отработал в кузнице.
— А может, лучше тебе помолчать? — поинтересовался самый нахал. — Может, ты уже сказал больше, чем нужно?
Одна из речных крыс не поняла происходящего и подумала, что все продолжают прохаживаться насчет дамочки.
— Да он ревнует просто. Сам хочет пробороздить ее мутную речонку.
— Сказал, но, видно, недостаточно, — ответил Элвин. — Раз вы не усвоили, как следует обращаться с дамами.
И в эту секунду впервые прозвучал голос леди.
— Мне не требуется ваше заступничество, молодой человек, — сказала она. — Идите своей дорогой, прошу вас.
Голос ее звучал очень странно. Точно так же изъяснялся преподобный Троуэр — правильно, выговаривая слова ясно и четко. Она говорила так, как говорят ученые люди, получившие образование на востоке.
Но лучше б ей было помолчать, поскольку звук ее голоса воодушевил речных крыс.
— Ты посмотри, а мальчонка ей приглянулся!
— Она откровенно клеится к нему!
— Эй, он же хочет подцепить нашу шлюпку!
— Покажем ей, кто здесь настоящий мужик!
— Если уж ей захотелось взглянуть на его крошечную мачту, давайте отрежем ему причиндалы и подарим ей.
Сверкнул один нож, другой. Ну почему она не держала рот закрытым? Разбирайся они только с Элвином, дело закончилось бы дракой один на один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129