– Я надеюсь, что ваше желание исполнится, – сказала она.
Теперь настал его черед пристально всматриваться в ее лицо, пытаясь определить, не насмехается ли она над ним. Но он увидел, что у нее и в мыслях этого не было. Она искренне желала ему добра. Он кивнул, не зная, что еще сказать.
– Вы поскачете на край земли, чтобы помочь людям прийти сюда и оказаться в безопасности, – сказала она.
– И будете обезвреживать ракеты, – добавил Тули.
– Осталось уже не так много необезвреженных ракет, – сказал Дивер.
Этой фразой он фактически поставил точку на завязавшейся было беседе. Впрочем, Дивер давно привык к тому, что именно его слова, повисшие в воздухе, заставляли его собеседников прикусить языки. Однажды он попытался извиниться и объяснить, что имел в виду, и тем самым прервать неловкую паузу. Однако в последнее время Дивер понял, что в беседах с незнакомцами он не говорит ничего лишнего. Просто они не в силах с ним долго разговаривать, вот и все. Они ничего не имели против него. Просто он не был тем человеком, с которым можно поболтать.
Дивер пожалел о том, что не знает их дядю, иначе он мог бы рассказать им о нем. Если их отец в течение длительного времени враждует с Ройалом, то они едва ли что-нибудь знают о своем дядюшке. Странно, что родственники самого любимого героя Дезерета знают о нем ничуть не больше любого человека, который читает газеты.
Тем временем они въехали на вершину холма.
– Вот там Хэтчвилл, – показал рукой Тули.
Дивер понятия не имел о том, насколько они удалились от приграничных пастбищ и углубились в зону осваиваемых земель. Но исходя из размеров Хэтчвилла, он решил, что этому городку лет двенадцать-пятнадцать. Он находился на значительном удалении от пустыни, и земли вокруг него уже давно были освоены. Здесь было многочисленное население.
Снизив скорость, Тули включил пониженную передачу. Ухом человека, привыкшего следить за состоянием грузовика, на котором он переезжал с места на место в поисках брошенного имущества, Дивер прислушался к шуму мотора.
– Для такого старого грузовика двигатель работает вполне прилично,– сказал он.
– Вы так считаете? – спросил Тули. Когда речь зашла о двигателе, он сразу же оживился. От исправной работы мотора зависело то, сумеют ли эти люди заработать себе на жизнь.
– Его надо отрегулировать.
– Несомненно, – согласился Тули, сделав гримасу.
– Вероятно, в карбюраторе не очень хорошая горючая смесь.
Несколько смутившись, Тули рассмеялся:
– Разве карбюраторы что-то смешивают? Я всегда считал, что они просто сидят там и карбюрируют.
– За грузовиком следит Олли, – сказала Кэти.
В этот момент проснулась маленькая девочка, сидевшая между ними.
– Мы еще не приехали?
Между тем они уже проезжали мимо первых домов окраин города. Было уже достаточно светло. Вот-вот должно было взойти солнце.
– Кэти, ты не помнишь, где в Хэтчвилле находится площадка для представлений? – спросил Тули.
– Я не могу отличить Хэтчвилла от Хебера, – сказала Кэти.
– Хебер похож на чашу, его со всех сторон окружают горы, – сказала Дженни.
– Значит, это Хэтчвилл, – сказала Кэти.
– Я об этом догадывался, – заметил Тули.
Они остановились у городской ратуши, и несмотря на то, что утро было холодным, вся труппа выстроилась вокруг грузовика. Тем временем Олли и Кэти вошли в здание, чтобы найти там кого-нибудь, кто выдал бы им бумагу с указанием места, разрешенного для проведения представлений. Дивер решил, что в столь ранний час они найдут лишь ночного сторожа, который поддерживает связь с Зарахемлой – такой был в каждом городе. Но Дивер не стал говорить им об этом. Пусть идут, в конце концов, это их дело, а не его.
Дивер был уверен в том, что они вернутся с пустыми руками.
– Ночной сторож не смог выдать нам разрешение, – сказал Олли, – но поле, где можно дать представление, находится восточнее Второй Северной улицы. Оно не огорожено забором.
– Он встретил нас с подлинно христианским радушием, – сказала Кэти с озорной улыбкой. Олли хихикнул. Их ужимки развеселили Дивера.
Тули покачал головой:
– Захолустные тупицы.
Кэти перешла на тягучий деревенский говор, с его характерным утробным «р». Дивер подумал, что кончиком языка она, должно быть, касается гортани.
– И вам лучше оставаться там до девяти, а в девять вы снова пр-р-ридете сюда и получите р-р-раз-р-решение, потому что мы здесь уважаем законопор-р-рядок.
Как и все остальные, Дивер не смог удержаться от смеха, хотя акцент, над которым она насмехалась, во многом был присущ и его речи.
Но Маршалл не смеялся. Он приводил в порядок свои взъерошенные после сна волосы, пытаясь расчесать их пальцами.
– Все они неблагодарные, подозрительные и безмозглые фанатики. Хотел бы я знать, что они делали бы всю осень, если бы к ним не заехала ни одна бродячая труппа. Нам ведь ничто не мешает поехать дальше.
В столь ранний час он мог позволить себе пренебречь осторожностью. В его словах Диверу послышались фальшивые нотки, и он почувствовал облегчение, так как, хотя и случайно, но он все же убедился в том, что на самом деле Маршалл не такой уж скрытный человек.
– Но, Маршалл, – обратилась к нему Скарлетт, – ты ведь знаешь, что наше призвание исходит от Пророка, а не от жителей этого маленького городка. Если они настолько безмозглы и ограниченны, то разве не наша обязанность расширить их кругозор? Разве не по этой причине мы здесь?
Кэти нарочито громко вздохнула:
– Почему ты постоянно ссылаешься на религию, мама? Мы здесь для того, чтобы заработать на жизнь.
Ее тон не был резким и оскорбительным, но эти слова были восприняты, как пощечина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113