– Нет. Пойдем. Она остановилась.
– Но ты говорил, что хочешь поплавать.
– Нет. – Он снова взял ее за руку и потащил за собой.
– Дэвид!
– Я передумал, ясно тебе?
Мег явно была оскорблена его тоном.
– Не заставляй меня ничего объяснять. – Пускай она думает, что это еще один из его иррациональных страхов. Дэвид вынул из ножен мачете и сражался с ветками и вьющимися стеблями.
Мег опять остановилась. Дэвид посмотрел на нее и увидел страх в ее взгляде.
– Что с тобой? – спросила она.
– Мне хочется побыть одному.
– Я что-нибудь сделала не так?
Дэвид покачал головой, злясь теперь и на Мег тоже.
– Ты считаешь, что все проблемы мира сосредоточены на тебе, Мег. То, что случилось, не имеет к тебе никакого отношения.
Он оставил ее за спиной, продираясь сквозь кусты и с наслаждением срубая ветки холодной сталью мачете.
Шон все же сорвалась на обратном пути в лагерь. Она опустилась на колени у края тропинки; Ивен сел рядом с ней, эльф в ловушке нервно заверещал.
Она поднялась на корточки, размазывая слезы по лицу.
– Я вечно усложняю тебе жизнь. – Ивен сжимал ее плечо.
Шон покачала головой.
– Если бы не ты, я не пережила бы год после смерти Хэзер.
– Пережила бы, – угрюмо возразил Ивен, безвольно опуская руку. – И твой брак тоже устоял бы.
Вернувшись в лагерь, Шон легла в постель и проспала до обеда. Ей снился бесконечный сон: ее дети – все трое – искали ее и Дэвида в их доме в Сан-Диего.
Они разыскивали их в уборных и под кроватями, точно так, как это делал Дэвид, когда хотел продемонстрировать Хэзер, что в доме нет спрятавшихся чудовищ. Во сне Шон видела, как мальчиков охватывает тревога, но они пытаются держать себя в руках, чтобы не напугать Хэзер.
Шон проснулась одна, желая, чтобы Дэвид был сейчас рядом. Ей хотелось, чтобы она рассказала ему сон, а он убеждал бы ее в том, что Тэсс объявится завтра утром и что они выберутся отсюда. Она хотела, чтобы Дэвид обнял ее. Ей хотелось домой.
За обедом Шон находилась на грани нервного срыва. Дэвид приготовил рис с консервированными бобами, сдобрив все это большим количеством чеснока, но, хотя блюдо показалось ей мечтой гурмана, Шон почти не могла есть. Ей казалось, что ее желудок заполнен битым стеклом. Шон похвалила блюдо, Дэвид не ответил на комплимент.
Робин решила приготовить хлебные палочки с сыром, как учила их Тэсс примерно неделю назад.
– Ты не должна изводить столько муки, – накинулся на нее Ивен. – У нас ее почти не осталось.
Робин положила вилку и уставилась на свою тарелку.
– Кажется, я все делаю неправильно, – тихо сказала она.
Ивен вздохнул. Он положил свою вилку и потянулся через стол, чтобы накрыть руки Робин своими.
– Извини, Робин. Ты все сделала правильно. Получилось очень вкусно. Прости меня, детка.
После обеда Шон отправилась в кусты. У нее было расстройство желудка: то ли гнев Монтесумы, то ли последствие нервного напряжения, вызванного разговором с Ивеном. Она сорвала подходящие листья, чтобы использовать их в качестве туалетной бумаги. Внезапно ее рука нащупала опухоль на бедре. Она сразу поняла, что это такое; ее чуть не стошнило при мысли о личинке, поселившейся у нее на теле.
Шон застала Дэвида в палатке, он доставал из сумки дополнительные батарейки для фонарика.
– Я заполучила личинку овода, – пожаловалась Шон, показывая на верх бедра под шортами. – Прямо сюда. Ты не поможешь мне ее достать?
– Извини. Я уезжаю.
Она оставила свой ледяной тон. Шон знала, куда он собирался. Дэвид и Мег за обедом рассказали о своих планах. Они оттащили каноэ вверх по течению и намеревались плыть обратно вдвоем, в сладостной темноте ночи.
– Дэвид, пожалуйста, – взмолилась Шон. – Я не смогу лечь спать, зная, что эта тварь корчится внутри меня. – Она начала расстегивать шорты, но он остановил ее руку.
– Я сказал, что уезжаю, – повторил Дэвид. Он вскинул на плечо свой фотоаппарат и вышел из палатки. Затем он обернулся и проговорил снаружи, через москитную сетку: – Почему бы тебе не попросить об этом Ивена? Ему не впервой лицезреть эту часть твоего тела. – Он повернулся и исчез в ночи.
Шон долго сидела неподвижно после его ухода. Что он имел в виду? Что случилось с Дэвидом? Она никогда прежде не видела его таким злобным и враждебным. Шон направилась к палатке Ивена, освещая путь фонарем. Перед входом в палатку Робин и Ивена горела керосиновая лампа, внутри шевелились тени ее обитателей.
– Ивен! – позвала Шон.
Он выглянул наружу сквозь москитную сетку.
– У нас гостья, – сказал он, обращаясь к Робин.
– Я заполучила личинку овода. – Шон передернуло от одного звучания этих слов.
Ивен усмехнулся.
– Отлично. Я уж было подумал, что мой табак зря занимает место. – Ивен раздвинул сетку, и Шон вошла в палатку. Она почувствовала себя так, будто очутилась вдруг в изящном маленьком пригородном доме. Вещи аккуратно сложены вдоль одной из стен палатки, далее располагался ряд потрепанных романов в мягких обложках. Шон не удивилась бы, узнав, что книги расставлены в алфавитном порядке. Робин отложила журнал.
– В тебя впился один из этих мерзких червяков? – спросила она Шон.
– Да, это настоящая мерзость, – содрогнувшись от неподдельного отвращения, подтвердила Шон.
Ивен достал табак из своей аптечки.
– Ну и где твоя болячка?
Шон дотронулась до шортов, указывая место на бедре, рядом с ягодицей. Ивен засмеялся.
– Готов поспорить, что нас всех подстерегает подобный сюрприз. Просто твоя личинка первой выросла до таких размеров, что стала заметной. – Ивен наполнил ладонь водой из фляжки и размочил в ней табак. – Ладно, снимай штанишки и ложись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112