спросил я из вежливости, потому что не поверил, я жил тогда совсем не так, как хотел, а моя руна — вин, дайна быстро написала зеленое wyn на своей ладони, она похожа на флюгер и обозначает радость, и золотую середину, и согласие — я посмотрел на девушку с ужасом: если вот так выглядит согласие, то я не согласен
ее потом перевели куда-то, но я уже знал, почему мне всегда так хотелось этой лиловой небывалой малины, этой ассирийской горечи — rubus nessensis
куда там иову с его волчецом и куколем, пусть вместо пшеницы вырастает куманика и вместо ячменя куманика

февраль, 24
вот еще такая штука есть — если близко к человеку встаешь, ну то есть совсем близко, так что слышно, как у него там внутри хрипловатый маятник мается, задевая сизые розовые стенки, когда вот так близко встаешь, то на секунду начинаешь любить его ужасно сильно, просто становишься им и любишь его как себя
со мной такое случалось пару раз, а сегодня случилось в третий: я полюбил эту самую фиону, столкнувшись с ней в полдень в дверях в зеленной лавке на чейнмаркет
хожу туда за сельдереем и сливовым домашним джемом
раньше я ее видел с археологами в кафе, неужели она археолог? такая рыжая! торопливая! и вечно кутается в огромные платки с бахромой — этот был цвета разбавленной охры — как будто на сквозняке, и вот с нею я застрял в створчатых узких дверцах, на счет раз, два, три, и услышал ее сердце, и почуял дыхание
вам холодно? спросил я и сам испугался
глаза у нее вблизи оказались крыжовенного цвета, а нос слишком тонкий, с розовым простуженным кончиком
этот кончик меня и добил я не хочу быть с фионой, я хочу быть фионой как хотел быть лукасом, или даже сильнее ведь я не слышал, как стучит его маятник, и он ни разу не усмехнулся мне вот так, одной только расщепленной морщинкой у рта

ДНЕВНИК ПЕТРЫ ГРОФФ
24 февраля
Кошмар какой-то. Ночью меня подняли с постели звонком из дежурного отдела в Мджарре. Пришлось заводить машину, ехать в порт, а оттуда полчаса добираться паромом. Вертолета мне пока не полагается. Вертолеты у нас для туристов и инспектора Джеймисона.
Эжена Лева обнаружили на территории портовых доков, в яме со строительным мусором.
Что он делал на острове Гозо, этот чертов француз? Ездил ночью купаться в Голубую лагуну? Искал приключений в портовом баре с местными девчонками? Но ведь Мджарра такое тихое место, к полуночи там все замирает, и лагуна, и девчонки.
Уже ясно, что он разбился о громадные катушки с промышленным кабелем.
Хорошенький у них там мусор. Множественные ушибы и переломы, повреждения, несовместимые с жизнью… Куда же он так быстро бежал, что влетел в эту яму, как загнанный лис в ловушку?
Очень подозрительно.
Еще один несчастный случай! — весело сказал мне Аккройд, когда я вернулась в отдел в девять часов утра, не успев даже толком причесаться и умыться.
Ужас в том, что теперь надо начинать все сначала. А ведь дело Надьи Блейк можно было закрывать через неделю. Я уже представляла себе, как вызову этих археологов, посажу у себя в кабинете на разномастные стулья, минут десять помучаю их задумчивым молчанием, а потом сообщу, что они свободны.
А теперь — все сначала! А ведь он уехать хотел, этот Эжен малахольный. Приходил меня уговаривать. Выходит, я сама к этому руку приложила?

27 февраля
Совсем нет времени писать дневник. Вероника говорит, что я даже похудела за эти дни… что ж, это хорошо, правда, пока не слишком заметно. Еще она говорит, что я стала нервной и неприятно сосредоточенной. Еще бы — у меня сроду не было столько работы, хорошо ей пустой библиотеке бумажки перелистывать.
Три дня занималась своими археологами, написала отчет инспектору Джеймисону — на шесть страниц! Главное, что не дает мне покоя, — это каким образом они попали в эту комнату? Или, как выражается многоуважаемая доктор Расселл, — в камеру.
Символично, хмм.
Сдается мне, когда я закончу с этим делом, кое-кто и впрямь отправится в камеру.
Профессор Форж заявил, что нашел описание хранилища в старинной рукописи.
А рукопись — в библиотеке. Причем не всю, а только несколько обрывков.
Просто кино какое-то, про розу, с Кристианом Слейтером.
Без описания, говорит профессор, они бы это место не простучали. А так — за неделю нашли и выдолбили проход, не поднимая особого шума.
Допустим.
А что они там искали? И какая такая рукопись? Почему этим занялась начальница американской экспедиции, у которой была совершенно другая задача, к тому же кончились все сроки возможных работ?
Узнать, что об этом думают в ее университете.
Напишу им завтра.
Почему профессор взял с собой эту Надью, не имеющую никакого отношения к археологии?
Зачем она вообще поехала на Мальту? Судя по показаниям Оскара Форжа, у нее в Лондоне остался больной отец, который почти год не встает с постели.
Написала отцу в клинику, наверное — зря.
Почему профессор попросил о помощи именно Фиону Расселл, ведь они раньше не виделись и даже не переписывались? Если оба не врут, разумеется.
Почему они не наняли рабочих снова, чтобы управиться за пару дней?
Откуда у профессора эта рукопись, и имел ли он право использовать найденную там информацию в личных целях? Знают ли о раскопках в архиве?… или кто там его работодатели?
Узнать, кто дал ему эту работу, и сделать запрос.
Купить шампунь с красноватым оттенком и капли для глаз.

28 февраля
Я похудела на два фунта.
Фиона Расселл приходила ко мне жаловаться на жизнь. Ей нужно срочно ехать в Мадрид, к мужу, который там что-то реставрирует, потом — новый проект, где-то в Южной Америке, а разрешения на выезд не дают.
Отпущу ее, пожалуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99